Агата Кристи: Лекарство для мисс Марпл

Агата КРИСТИ

ЛЕКАРСТВО ДЛЯ МИСС МАРПЛ

- Ну-с.., и как мы себя чувствуем? - спросил доктор Хейдок.

Откинувшись на подушки, мисс Марпл слабо ему улыбнулась.

- Гораздо лучше, - ответила она, - только слабость ужасная. Но, по правде сказать, доктор, я не понимаю, зачем мне вообще выздоравливать. Посмотрим правде в глаза: я больная, никому не нужная старуха. В могиле мне самое место.

- Да-да, обычные мысли после гриппа, - бесцеремонно перебил ее доктор Хейдок. - Мы явно идем на поправку. Теперь необходим лишь небольшой толчок, чтобы вернуться в нормальное состояние. Легкая встряска для ума...

Мисс Марпл вздохнула и покачала головой.

- Между прочим, - продолжил тот, кладя на одеяло большой конверт, - я принес лекарство с собой. Такая небольшая загадка по вашей части. Как раз то, что доктор, ха-ха, прописал.

- Загадка? - слабым голосом переспросила мисс Марпл.

- Это, собственно, мой первый литературный опыт, - пояснил доктор Хейдок, краснея. - Здесь я попытался последовательно изложить все события. "Он сказал", "она сказала", "девушка подумала" и так далее. Но все это было на самом деле.

- Но почему загадка? - спросила мисс Марпл. Доктор усмехнулся.

- Потому что я опустил объяснение. Хотелось, знаете ли, убедиться, так ли вы проницательны, как говорят.

И, выпустив эту парфянскую стрелу <����Парфянская стрела - враждебный выпад напоследок, перед уходом; по преданию, парфяне, жители древнего царства к юго-востоку от Каспийского моря, симулируя отступление, заманивали врагов в ловушку, а потом осыпали стрелами.>, он удалился. Мисс Марпл достала из конверта рукопись и принялась читать:

- А где же новобрачная? - не унималась мисс Хармон.

Тот же самый вопрос волновал и всю деревню. Всем не терпелось увидеть молодую, красивую и богатую жену, которую Гарри Лекстон нашел себе за границей. При этом, что случается редко, все были искренне за него рады. Гарри, этому испорченному юному шалопаю, вообще прощали все и всегда. Стоило ему состроить жалостливое, убитое горем личико, и даже владельцы разбитых окон расплывались в снисходительной всепрощающей улыбке, пусть даже его рогатка поражала их стекла чуть ли не раз в неделю. Юный Лекстон без устали бил стекла, опустошал соседские сады и воровал кроликов. Немного повзрослев, он устремил свою энергию на более серьезные занятия. Вскоре он уже просто купался в долгах, а его отношения с дочкой продавца из местной табачной лавки зашли так далеко, что молодого человека пришлось срочно отправлять в Африку. Тем не менее деревенские старые девы, эти всемогущие законодательницы общественного мнения, лишь снисходительно улыбались: "Мальчик еще не перебесился. Дайте ему время".

И вот блудный сын вернулся, и вернулся вроде как действительно остепенившимся. Он преуспел. Рассказывали, что он много работал, выкарабкался из долгов и, в довершение всего, завоевал сердце и - что важнее - руку ослепительной красавицы англо-французского происхождения, обладавшей, кроме того, значительным состоянием.

Теперь Гарри мог с равной легкостью позволить себе и особняк в Лондоне, и целое поместье с собственными охотничьими угодьями в каком-нибудь живописном уголке Англии, но он предпочел обосноваться в родных местах и, что показалось всем особенно романтичным, приобрел заброшенное поместье, на территории которого, в маленьком флигеле, прошло его детство.

В Кингсден-хаус уже лет семьдесят как никто не жил, и это огромное величественное здание пришло в полный упадок и запустение. Только престарелый сторож с женой еще ютились во флигеле, который, хоть и представлял из себя самую обычную пристройку, сработанную без особых претензий, но со вкусом, благодаря окружавшему его дикому саду и частоколу высоченных мрачных деревьев казался самым настоящим зачарованным замком.

Когда-то поместье принадлежало майору Лекстону, отцу Гарри, и малыш облазил его вдоль и поперек, изучив каждый уголок заросшего сада. Старый дом всегда таил для него какое-то особое очарование.

Когда несколько лет тому назад майор Лекстон умер, в деревне решили, что Гарри никогда уже не вернется в дом своего детства. И вот он вернулся и, мало того, привез с собой молодую жену. Кингсден-хаус ожил. Поместье наводнили строители и архитекторы, старое обветшавшее здание снесли, и за фантастически короткое время - Гарри мог себе позволить не считаться с расходами - на его месте возвысился новый дом. Ослепительно белый, он загадочно поблескивал за деревьями.