Агата Кристи - Последний сеанс

- Большинство людей по возможности стараются сохранить инкогнито, обращаясь к медиуму. - Рауль пожал плечами. - Это простая предосторожность.

- Вероятно, - равнодушно согласилась Симонэ. Маленькая фарфоровая вазочка, которую она держала в руках, выскользнула из пальцев и разлетелась на черепки, ударившись об изразцовую каминную полку.

- Вот видишь! - Симонэ резко повернулась к Раулю. - Я не в себе. Ты не сочтешь меня трусихой, если я скажу мадам Икс, что не смогу работать сегодня?

Под его удивленным взглядом она залилась краской.

- Ты обещала, Симонэ... - осторожно начал он.

- Я не могу, Рауль. - Она оперлась о стену. - Я не могу работать.

И вновь его исполненный нежной укоризны взгляд заставил ее вздрогнуть.

- Я не думаю о деньгах, Симонэ, хотя ты должна понимать, что сумма, предложенная этой женщиной за последний сеанс, огромна, просто колоссальна.

- На свете есть вещи важнее денег, - оборвала его девушка. В голосе ее зазвучал вызов. - Разумеется, есть, - охотно согласился Рауль. - Я как раз об этом и говорю. Ну подумай сама: эта женщина - мать, потерявшая своего единственного ребенка. Если ты здорова, но капризничаешь, то можешь отказать богатой даме в прихоти. Но можешь ли ты отказать матери, которая хочет в последний раз взглянуть на свое дитя?

Симонэ простерла руки исполненным отчаяния жестом.

- Твои слова мучительны, но ты прав, - прошептала она. - Я сделаю то, что ты хочешь. Но теперь я поняла, чего я боюсь. Меня страшит слово "мать".

- Симонэ!

- Существуют некие первобытные, изначальные силы, Рауль. Цивилизация подавила большинство из них, но материнство неизменно и неистребимо от сотворения мира. Это чувство в равной мере присуще и животным, и человеческим существам. Нет на свете ничего похожего на любовь матери к своему детенышу. Эта любовь не считается ни с законами, ни с жалостью; она не ведает страха и беспощадно сметает все на своем пути. - Она умолкла, чтобы перевести дух, потом повернулась к Раулю, и по лицу ее скользнула мимолетная обезоруживающая улыбка. - Я сегодня говорю какие-то глупости, Рауль. Я и сама это знаю.

- Приляг ненадолго, - он взял ее за руку, - отдохни до ее прихода.

- Хорошо... - Она снова улыбнулась ему и вышла из комнаты.

Рауль некоторое время стоял в глубоком раздумье, потом подошел к двери, пересек тесный холл и вошел к комнату, примыкавшую к нему с противоположной стороны. Это была гостиная, очень похожая на ту, которую он только что покинул, но в одной из ее стен была ниша, в которой стояло массивное кресло. Ниша была скрыта тяжелыми черными бархатными портьерами. Элиза занималась приготовлениями к сеансу. Она поставила рядом с нишей два стула и маленький круглый столик, на котором лежали бубен, рожок, карандаши и бумага.

- "Последний раз"! - злорадно твердила Элиза. - О, месье, как бы мне хотелось, чтобы с этим было покончено. Пронзительно звякнул дверной звонок. Это она, жандарм в женском обличье, - продолжала почтенная служанка. - И чего бы ей не сходить в церковь смиренно помолиться за упокой души малышки и поставить свечку Богоматери? Разве Всевышний не ведает, где наше благо?

- Откройте, звонят! - повелительным тоном сказал Рауль.

Служанка косо взглянула не него, но повиновалась. Не прошло и минуты, как она ввела в комнату посетительницу.

- Я сообщу хозяйке о вашем приходе, мадам. Рауль сделал шаг вперед, чтобы приветствовать мадам Икс. "...Огромная и черная..." - всплыли в его памяти слова Симонэ. Посетительница была крупной женщиной, а черное траурное одеяние делало ее фигуру еще более грузной.

- Боюсь, я немного запоздала, месье, - пробасила она.

- Всего на несколько минут, - с улыбкой отвечал Рауль. - Госпожа Симонэ прилегла. Простите, но вынужден сообщить вам, что ей нездоровится: перенервничала и переутомилась.

Ладонь посетительницы, протянутая для рукопожатия, неожиданно сжалась, будто тиски.

- Но она проведет сеанс? - требовательно спросила мадам Икс.

- О да, мадам.

Посетительница облегченно вздохнула и опустилась на стул, отбросив одну из окутывавших ее черных накидок.

- О, месье, вы не в состоянии представить себе то ощущение чуда и ту радость, которые приносят мне эти сеансы! - затараторила она. - Моя малютка! Моя Амелия! Видеть ее, слышать ее. - Даже, быть может, протянуть руку и дотронуться до нее! Да, да! А почему бы и нет!

- Мадам Икс... Как бы вам объяснить? - поспешно и твердо заговорил Рауль. - Вы ни в коем случае не должны ничего предпринимать иначе как под моим непосредственным руководством. В противном случае может возникнуть серьезная опасность.