Агата Кристи: Приключения мистера Иствуда

- Алло! - прорычал он в трубку.

Ему ответил женский голос, мягкий, ласковый, с легким иностранным акцентом.

- Это ты, любимый? - нежно сказала она.

- M-м... Я не понимаю, - осторожно ответил мистер Иствуд. - А кто говорит?

- Это я, Кармен. Слушай, любимый. Я в опасности, меня преследуют, ты должен сейчас же приехать. Это вопрос жизни и смерти.

- Извините, - вежливо сказал мистер Иствуд. - Боюсь, что вы ошиблись номером...

Она перебила его:

- Madre de Dios! [Матерьбожия! (исп.)] Они идут! Если они поймут, что я сделала, они убьют меня. Не бросай меня! Сейчас же приезжай. Если ты не приедешь - я погибла. Адрес ты знаешь: Кирк-стрит, 320. Пароль - "огурец"... Все...

Он услышал слабый щелчок, на другом конце провода она повесила трубку.

- Ну и ну. Будь я проклят! - с изумлением произнес мистер Иствуд.

Он взял жестянку с табаком и не торопясь набил себе трубку.

"Вероятно, - думал он, - это был какой-то интересный эффект в моем собственном подсознании. Она не могла сказать "огурец". Это было бы слишком невероятно. Сказала она "огурец" или не сказала?"

Он нерешительно ходил по комнате взад и вперед.

"Кирк-стрит, 320... Что же все это такое? Она будет ждать кого-то другого. Я думаю, мне надо будет объяснить ей все. Кирк-стрит, 320... Пароль - "огурец"... О, это невозможно, это абсурд, галлюцинация уставшего мозга. "

Он бросил недобрый взгляд на пишущую машинку.

- Ну и какая от тебя польза, хотел бы я знать? Я смотрел на тебя целое утро, и что в результате? Автор должен брать свои сюжеты из жизни, из жизни, ты слышишь? И теперь я пошел за одним из них.

Он нахлобучил шляпу, бросил удовлетворенный взгляд на свою бесценную коллекцию старинных эмалей и вышел из дома.

Как известно большинству лондонцев, Кирк-стрит - это длинная, кривая улица, на которой находятся в основном антикварные магазины, в которых за бешеные деньги можно купить подделку на любой вкус. Там также есть магазины старинной бронзы, стекла, магазинчики, торгующие подержанными вещами.

Номер 320 занимал магазин старинного стекла. Всевозможные изделия из стекла заполняли его до отказа. Энтони пришлось двигаться очень осторожно, в центральном проходе он оказался зажатым между винными бокалами, канделябрами и люстрами, которые свисали с потолка и сверкали у него над головой. В глубине магазина сидела старуха. Ее усам позавидовали бы многие студенты, а вид у нее был совершенно свирепый.

Она посмотрела на Энтони и с угрозой в голосе спросила: "Ну?"

Энтони был молод и очень легко смущался. Он тут же поинтересовался ценой стеклянных бокалов для рейнвейна.

- Сорок пять шиллингов за полдюжины.

- Неужели? - сказал Энтони. - Довольно красивые, не правда ли? А вон те сколько стоят?

- Да, они прекрасны, настоящий старинный Уотерфорд. Можете купить пару за одиннадцать гиней.

Мистер Иствуд понял, что сам себе создает неприятности. И в следующую минуту, загипнотизированный яростным взглядом старухи, уже собирался что-то купить. Ведь не мог же он уйти из магазина без покупки.

- А как насчет этого? - сказал он, указывая на канделябр.

- Тридцать пять гиней.

- О! - с сожалением произнес мистер Иствуд. - Это немного больше, чем я могу себе позволить.

- Что бы вы хотели? - спросила старуха. - Что-нибудь в качестве свадебного подарка?

- Вот именно, - сказал Энтони, пускаясь в объяснения. - Но им очень трудно угодить.

- Ну что ж, - сказала она, поднимаясь со своего места. - Прекрасное старинное стекло никогда не будет некстати. Тут у меня есть пара старинных графинов, а вон там симпатичный набор ликерных рюмок - как раз для невесты...

Следующие десять минут были просто мучением для Энтони. Старуха цепко держала его в руках. Все мыслимые образчики искусства стеклодувов выстроились перед ним. Он был в отчаянии.

- Прекрасно, прекрасно, - небрежно восклицал он, совершенно подавленный большим бокалом, который предоставили его вниманию. И вдруг он брякнул не подумав: - А нет ли у вас тут телефона?

- Нет, у нас нету. Напротив на почте есть. Ну так что вы возьмете бокал или эти чудесные кубки?

Не будучи женщиной, Энтони ничего не понимал в сложном искусстве ходить по магазинам, ничего не собираясь покупать.

- Пожалуй, я возьму набор для ликера, - мрачно сказал он. Он показался ему небольшим. Больше всего Энтони боялся, что ему всучат канделябр.

С горечью он заплатил за покупку, а затем, когда старуха заворачивала рюмки, смелость внезапно вернулась к нему. Ну и что с того, если она сочтет его немного эксцентричным, а кроме того, какое ему дело до того, что она подумает?