Агата Кристи - Роза и тис

После полудня пришла Милли Барт. Освободившись от макинтоша, капюшона и галош, она пригладила волосы, тщательно припудрила нос и села около меня. По-моему, она выглядела очень хорошенькой, и не симпатизировать ей было просто невозможно! (Да и зачем бы?) - Надеюсь, вы не чувствуете себя покинутым? Вы уже съели свой ленч, и все в порядке?

- Да, конечно! - заверил я Милли. - Чуть позже мы с вами будем пить чай.

1 т-Это очень хорошо, - сказала Милли и тут же озабоченно спросила:

- Ох! Капитан Норрис, как вы думаете, он пройдет?

- Об этом говорить слишком рано.

- Мне хотелось бы знать, что вы думаете.

- По-моему, у него есть шанс. - Я старался как-то ее успокоить.

- Если бы не я, он прошел бы наверняка! Как я могла быть такой глупой и скверной! О капитан Норрис, я постоянно думаю об этом. И ужасно себя упрекаю.

"Ну вот, началось!" - подумал я.

- На вашем месте, Милли, я перестал бы об этом беспокоиться.

- Но как я могу?! - Большие карие глаза Милли широко раскрылись.

- С помощью силы воли и самоконтроля, - наставительно сказал я.

Лицо Милли приняло скептическое и слегка неодобрительное выражение...

- Я не могу, не должна относиться к этому легко. Ведь это моя вина.

- Дорогая моя, этим вы не поможете Гэбриэлу попасть в парламент.

- Не-ет.., конечно, не помогут. Но, если пострадает его карьера, я себе никогда не прощу.

Это было так знакомо! Я прошел через все это с Дженнифер. Разница только в том, что сейчас я говорил хладнокровно, не испытывая романтического влечения. Большая разница! Милли Барт мне нравилась, но ее причитания в высшей степени раздражали.

- Ради Бога! - воскликнул я. - Незачем все так преувеличивать и накручивать! Хотя бы ради самого Гэбриэла.

- Но ведь он-то меня и беспокоит!

- Вам не кажется, что у него хватает забот и без ваших слез и сожалений?

- Но если он проиграет...

- Если он проиграет (чего пока еще не произошло) и если вы содействовали такому результату (чего невозможно знать наверняка - может быть, это вообще не соответствует действительности), бедняге, надо думать, хватит того разочарования, и вряд ли стоит дополнять его переживания женскими терзаниями. От этого будет еще хуже.

Милли хоть и пришла в замешательство, но продолжала упрямо повторять свое:

- Я только хочу загладить то, что сделала.

- Скорее всего вы не сможете этого сделать. Разве только вам удастся убедить Гэбриэла в том, что поражение на выборах для него большая удача, так как даст ему свободу для более интересных перспектив.

- О-о! - Милли испугалась. - Я не думаю, что смогу это сделать!

Я тоже так не думал. Это было бы под силу лишь находчивой и неразборчивой в средствах женщине. Да еще Терезе, если бы Гэбриэл ей нравился, она тоже могла бы справиться с этой задачей. Она, по-моему, всегда воспринимала жизнь как непрекращающуюся борьбу.

Для Милли Барт жизнь, безусловно, была чередой романтичных поражений. Но, быть может, Джону Гэбриэлу нравится подбирать трогательные обломки крушения и пытаться их склеить. Мне самому это когда-то нравилось.

- Вы его очень любите, не так ли? - спросил я.

Карие глаза Милли налились слезами.

- О да!.. Да! Он... Я никогда не встречала никого похожего на майора Гэбриэла.

И я тоже. Но меня, разумеется, это не трогало так, как Милли Барт.

- Я бы все для него сделала, капитан Норрис! Правда, все-все бы сделала!

- Если вы его так любите, - это само по себе уже много значит. Оставьте все как есть!

Кто это сказал: "Любите их и оставьте в покое". Какой-нибудь психолог, который давал совет матерям? Мудрость эта применима не только к детям. Однако в состоянии ли мы оставить кого-нибудь в покое? Возможно, лишь наших врагов, да и то с трудом.

Я оторвался от бесплодных размышлений и распорядился, чтобы подали чай.

За чашкой чаю я намеренно повел разговор о кинофильмах, которые смотрел в прошлом году. Милли любила ходить в кино.

Она ввела меня в курс последних киношедевров. Мы славно провели время. Я получил большое удовольствие, и мне было жаль, когда Милли ушла.

С отдаленных избирательных участков стали появляться "боевые отряды". Настроения варьировали от оптимизма до отчаяния. Только Роберт пришел домой бодрый и веселый: в заброшенном карьере он нашел поваленный бук, точно такой, какого жаждала его душа художника. К тому же он вкусно поел в пабе. Деревья и еда - две основные темы разговоров Роберта. Кстати сказать, не худшие!

Глава 22

На следующий день поздно вечером Тереза вошла в мою комнату и, устало отбросив прядь темных волос со лба, сказала: