Агата Кристи: Загадка на море

По знаку Пуаро стюард прошел вперед и передал ему какой-то громоздкий, странной формы предмет, завернутый в простыню.

- То, что я собираюсь сделать, может несколько удивить вас, - предупредил Пуаро. - Я могу показаться вам эксцентричным, даже безумным. Тем не менее, уверяю вас, за моим кажущимся безумием скрывается - как принято говорить у вас, англичан, - определенный метод.

На мгновение Пуаро встретился взглядом с мисс Хендерсен, затем принялся разворачивать странный сверток.

- Здесь у меня, господа, улика, которая поможет нам раскрыть убийство миссис Клэппертон.

Он ловко сдернул конец простыни, и все увидели деревянную, почти в человеческий рост, куклу. В бархатном костюме и с кружевным воротником.

- Так вот, Артур, - сказал Пуаро, и голос его неузнаваемо изменился: в нем не было больше ничего иностранного, обычный английский, с чуть заметным налетом кокни <����Кокни - лондонское просторечие, отличающееся от литературного английского, особенно заметно в области произношения и грамматики.>. - Ты можешь мне сказать... - повторяю - ты можешь сказать что-нибудь о смерти миссис Клэппертон?

Голова куклы чуть повернулась, деревянная нижняя челюсть опустилась, дрогнула, и высокий пронзительно-резкий женский голос произнес:

- В чем дело, Джон? Дверь заперта. Я не хочу, чтобы стюарды меня беспокоили...

Громкий крик.., опрокинутый стул... Человек стоял, покачиваясь, схватившись рукой за горло... Он пытался что-то сказать.., пытался... Внезапно тело его преломилось, и он упал.

Это был полковник Клэппертон.

***

Пуаро и корабельный врач поднялись с колен.

- Все кончено. Сердце, - коротко заключил доктор, стоя у распростертого тела. Пуаро кивнул.

- Шок. В результате того, что его трюк был разгадан, - сказал он и повернулся к генералу Форбсу, - это вы, генерал, подали мне идею: в разговоре с мисс Хендерсен вы упомянули про мюзик-холл. Я был озадачен.., я размышлял.., и наконец понял. Предположим, до войны Клэппертон был чревовещателем. В этом случае было бы вполне возможно, что три человека слышали, якобы изнутри каюты, голос миссис Клэппертон, когда сама она уже была мертва. Ее голосом говорил полковник.

Рядом с Пуаро оказалась Элли Хендерсен. Лицо ее потемнело, взгляд был полон боли.

- Вы знали, что у него больное сердце?

- Догадывался... Миссис Клэппертон говорила о своем слабом сердце, но мне казалось, что она из тех женщин, которым нравится, чтобы окружающие считали их больными. Потом я случайно поднял обрывок рецепта (он выпал из сумки миссис Клэппертон). На сердечное средство. Но оно предназначалось не миссис Клэппертон, а мистеру Клэппертону. Я еще раньше замечал у него характерные тени под глазами.

- Значит, вы предполагали.., что все может кончиться.., таким образом?

- Это лучший выход, мадемуазель, не так ли? - мягко спросил Пуаро.

Он видел, как глаза Элли Хендерсен заволокло слезами.

- Вы знали. Все время знали.., что он мне небезразличен... Но он сделал это не ради меня... Это из-за девушек... Молодость! Вот что заставило его почувствовать свою зависимость. Он захотел освободиться.., прежде чем станет слишком поздно... Да, я уверена, все было именно так... Когда вы догадались.., что это сделал он?

- Его самоконтроль был слишком безупречен, - просто сказал Пуаро. - Как бы грубо ни вела себя жена, казалось, это его абсолютно не трогает. Это могло означать либо то, что он привык к ее грубостям и они его больше не задевают, либо... Eh bien.., я выбрал последнее... И был прав. К тому же полковник вечером, за день до преступления, излишне настойчиво демонстрировал свое умение карточного фокусника. Он сделал вид, что выдал себя. Но человек с подобным самообладанием никогда себя не выдаст. За этим что-то скрывалось. Он, видимо, полагал, что, узнав о его прошлом фокусника, никто, скорее всего, не заподозрит, что он к тому же еще и чревовещатель.

- А то, что мы слышали сейчас?.. Голос миссис Клэппертон?

- У одной из стюардесс очень похожий голос. Я уговорил ее спрятаться за перегородкой и подсказал, что она должна говорить.

- Это было жестоко.., очень жестоко! - воскликнула Элли.

- Я не одобряю убийства, - сказал Эркюль Пуаро.