Жорж Сименон - Люди, живущие по соседству. Часовщик из Эвертона

Он спросил в упор, вставляя сигару в мундштук с золотым ободком:

— Какой он?

Дейв покраснел, поскольку не понял точного смысла вопроса и боялся ошибиться в очередной раз.

— Он всегда был спокойным разумным ребенком, — ответил он. — За шестнадцать лет он ни разу не доставил мне неприятностей.

— Каким он был, когда вы увидели его в Индианаполисе? В газете написано, что вы столкнулись лицом к лицу в зале аэропорта.

— Не совсем лицом к лицу. Я стоял в толпе.

— Он вас видел?

— Да.

— Он выглядел смущенным?

— Нет. Это трудно объяснить. Я полагаю, ему было неприятно видеть меня там.

— Его мать жива?

— Думаю, да.

— Вы не знаете, где она сейчас?

— Она рассталась со мной пятнадцать с половиной лет назад. Уходя, она оставила мне шестимесячного ребенка. Три года спустя какой-то человек пришел и попросил меня подписать бумаги, чтобы она могла получить развод.

— Изъяны с той стороны?

— Что вы этим хотите сказать?

— Я спрашиваю, были ли по материнской линии какие-нибудь заболевания, которые могли бы объяснить случившееся.

— Насколько я знаю, она никогда не болела.

— А вы?

Гэллоуэй не ожидал подобных вопросов и окончательно был сбит с толку, заметив, что адвокат записывал его ответы. У адвоката были ухоженные руки, аккуратно подстриженные ногти. Он был одет в безукоризненно сшитый саржевый синий костюм. Вот уже несколько минут Дейв спрашивал себя, кого он ему напоминал.

— У меня тоже никогда не было серьезных заболеваний.

— Ваш отец?

— Он умер в сорок лет от сердечного приступа.

— Ваша мать?

— Она снова вышла замуж и прекрасно себя чувствует.

— Есть ли тетки, дядья, кузены, кузины, которых в настоящий момент следовало бы поместить в лечебницу?

Гэллоуэй понял, куда клонил его собеседник, и запротестовал:

— Бен не сумасшедший!

— Не стоит кричать об этом на каждом углу, поскольку это, вполне вероятно, наш последний шанс спасти его шкуру. Видите ли, когда я прочитал все, что пишут газеты о поведении вашего сына, я сначала подумал, что он делает все, что в его власти, чтобы отправиться на электрический стул. Извините, что я говорю вам это без обиняков. Но нужно смотреть действительности в лицо. Однако, немного поразмыслив, я спросил себя, да и до сих пор спрашиваю, не хитрее ли он на самом деле, чем мы все думаем, и не выбрал ли он лучшую тактику самозащиты.

— Я вас не понимаю.

— Он не плачет, не просит прощения, не раскисает и тем более не упорствует в молчании. Напротив, он говорит и действует, словно пребывает в восторге от того, что убил человека, причем хладнокровно, украл машину, а позднее открыл огонь и стрелял до тех пор, пока в его автоматическом пистолете не закончились патроны. Видите ли, сэр, представить себе смышленого мальчика, достигшего шестнадцати лет и выросшего в нормальных условиях в среде среднего класса… Повторяю, очень трудно представить, чтобы такой мальчик вел себя подобным образом, находясь в здравом уме. Слово «сумасшествие» внушает вам, как и другим, страх, но оно не совсем верное. Психиатры будут использовать более точные термины, чтобы определить сначала степень умственного расстройства вашего сына, а затем его способность реагировать на положительные и отрицательные импульсы. Завтра я сразу же попрошу окружного прокурора провести психиатрическую экспертизу и, вполне возможно, приглашу специалиста из Нью-Йорка.

Стоило ли Дейву упорствовать и повторять, что его сын не был сумасшедшим? Дейва не слушали. Ему дали понять, что это дело его больше не касалось, что он больше не имел никакого отношения к защите Бена.

— Полагаю, вы намерены остаться в Либерти до конца судебного следствия? Суд присяжных соберется через два-три дня, если только экспертиза, о которой я вам говорил, не займет больше времени, чем я предполагаю. Я не хочу отговаривать вас остаться, но было бы лучше, если бы вы как можно реже появлялись на людях и, главное, избегали вступать в разговоры. Во всех номерах гостиницы есть телефон. Обещаю держать вас в курсе событий. Если я сочту желательным, чтобы вы встретились с сыном, я добьюсь разрешения от окружного прокурора. Пока же вы можете мне помочь, попытавшись вспомнить все более или менее странные поступки вашего сына. Только не говорите мне, что таких не было. Вы сами удивитесь тому, что обнаружите.

Адвокат посмотрел на часы и встал. Возможно, он подумал, что еще успеет сыграть партию в гольф? Пожимая адвокату руку, Дейв понял, кого он ему напоминал.