Евгений Кукаркин - Эксперимент

У Юли начались схватки. Я привязал ее за руки и за ноги к креслу и приготовился к приему ребенка. Крики и вопли огласили маленькое помещение станции. Появилась головка и застряла. Я сделал Юле сечение и помог вытащить туловище ребенка. Тело его было покрыто слизью и кровью. Вокруг туловища и шеи ребенка намотана пуповина. Я ее отсек и размотал , потом "подняв" его за ноги дал шлепка. Ребенок кашлянул потом закричал. Я отнес его за шторку в баню и вымыл под душем, потом завернул в пеленку и привязал к стенке за боковой ремень. Ребенок затих и я принялся за Юлю. Ей пришлось наложить несколько швов и с трудом удалось остановить кровотечение. Она была так замучена, что заснула мгновенно.

Воздух был засорен плавающими шариками воды, крови и слизи и пришлось специальным сачком все вылавливать и протирать стены, приборы и предметы тряпкой.

Когда Юля проснулась, она шепотом спросила.

- Как он?

- Нормально. Посмотри какой гигант.

Гигант был широкоплеч. На маленькой головке закрытые глаза и чмокающий рот. Он имел длинное туловище и короткие ножки и ручки.

- Мальчишка. Шесть сто.

Мальчишка зашевелился и ткнулся носом в грудь матери.

Мальчику три месяца. Юлю бросает из крайности в крайность. Она то переходит на истерику и крик, то умолкает и долго сидит молчаливой. Для нее я чудовище. По-прежнему это гора мяса, еле-еле прикрытого в нужных местах перевязанных пеленками. Иногда ей на все наплевать и она даже не прикрывается.

Мальчик меня поражает. Я по-прежнему занимаюсь медицинскими исследованиями. Провожу анализы и веду журналы. Юля не позволяет дотронуться до нее, а мальчик полностью в моих руках.

Однажды, Юля спала в своем углу, я дремал в кресле над рабочим столиком, а малыш лежал в своей люльке и вдруг меня что-то толкнуло. Приоткрываю глаза и... вижу малыша. Он парит по центру станции. Вот шевельнулись руки и ноги и тело поплыло ко мне. Открытые голубые глаза таращатся на меня. Он подплыл к руке и я почувствовал теплоту его ручки. Потом он потрогал мои волосы и развернувшись поплыл в сторону матери. Там он нашел ее грудь и пристроился к ней. Юля спала.

Насытившись, малыш опять полетел прикасаясь рукой к панелям, шнурам, потом свернув в свою люльку и утихомирился там.

Я был потрясен и впервые пришел к мысли, что малыш обречен... Он может жить только в невесомости, он умрет когда попадет в притяжение. Это уже новый тип человека, которому не нужны ноги и необязательно сильные руки. Поколение родившееся в невесомости не сможет посетить другие планеты. Это был жуткий вывод.

Мальчику почти шесть месяцев. Он развивается быстрыми темпами, гораздо быстрей чем на земле. В невесомости он чувствует себя как рыба в воде. Часто подлетает к иллюминатору и долго смотрит на неведомый мир, проносящийся перед глазами.

Ребенок не плачет, часто смеется, все плавает и кувыркается в этой невесомости.

Однажды, в обычный сеанс передачи с земли, послышались встревоженные голоса. Они надеялись, что мы все же слышим их. Нас предупреждали, что станция изменила параметры местонахождения. Она начала спускаться и ее орбита может совпасть с орбитами других спутников земли. Это меня встревожило, Юле было все равно.

Прошло две с половиной недели и вдруг опять тревожное сообщение, мы пересекаемся с орбитой американского спутника - шпиона.

Нам дали сигнал "Радуга". Мы стали спешно собираться. Юля ожила. Мы сворачивали работу станции и прикинув траекторию посадки, я надавил кнопки "ПУСК". Но пуск не произошел, поджига не было. Я без конца давил на кнопки, но все было бесполезно. Двигатели отказали полностью. Я мгновенно взмок. Радио сообщило, что если мы сейчас не сойдем с орбиты, через два часа может быть столкновение. Мы были обречены.

Я притянул ремнями Юлю к креслу, привязал пеленками к своему животу малыша и затянул на себе предохранительные ремни.

В иллюминаторе показался темный шар с массой кронштейнов и антенн. Этот шарик, напичканный уникальной аппаратурой несся на нас, вернее пересекал курс. Я закрыл шторку иллюминатора.

Это был не удар, это был чувствительный толчок и наша станция начала бешено вращаться. Свет мигнул, потом погас. Солнечные батареи накрылись. Они были снесены спутником. Он только прикоснулся, раскрутив нас вокруг оси.

Я перегнулся и, откинув шторку, посмотрел в иллюминатор. Наша станция, вращаясь неслась к земле. Я включил аварийное освещение, теперь свет зависел от аккумуляторов.

Прошли еще сутки, связь с землей отсутствовала полностью. Я начал чувствовать в себе неполадки. Ребенок стал нервничать и метаться. Первые признаки тяготения отразились на нашем состоянии.