Евгений Кукаркин: Эксперимент

- Наверно так же, - сказал я.

- Нет, я так не думаю. А сама я, да только бы узнала, что ребенок умер, с ума бы сошла.

- Теперь рожай на земле. Эксперимент закончен.

В мою палату влетела Нина Серьгеевна.

- Как дела, Петя?

- Скоро выпишусь.

- Ну, молодец. У меня к тебе предложение. У тебя есть мысли, что делать потом. Иди к нам работать. В нашей клинике сейчас новое направление и очень нужны толковые врачи. Будем отправлять космонавтов в длительные полеты, на год и больше. Сейчас пока полетят мужчины. Наши эксперимент всех напугал.

- Я еще посмотрю, Нина Серьгеевна. Вы лучше скажите, исследовали ребенка, просмотрели мои записи?

- Да.

- И что?

- Ребенок умер в начале возникновения тяготения. Это страшно, особенно для будущего. Было решение, этот эксперимент повторить, когда технически добьемся искусственной силы тяжести на космических кораблях.

- Слава богу, но это будет через сто лет. Мне говорили, что вы одна только верили, что мы живы, после обрыва связи?

- Я была уверена в тебе Петя. Мне какое-то шестое чувство говорило, они живы. Наверно при таких опытах на кораблях, всегда нужна самая сильная личность, лидер, которая всех и успокоит и всегда восстановит порядок. Я все же горда за тебя, Петя.

- Спасибо, Нина Серьгеевна.

- Главный просил, не очень-то распространяться об этом полете.

- Да, веселого здесь мало. Я буду молчать.

Когда я получил возможность ходить, то пришел в палату к Юле. Огромная незнакомая женщина лежала на койке. Ее лицо распухло, а глаза заплыли, подбородок вырос еще больше. Она равнодушно смотрела на меня.

- Юля, здравствуй.

- Здравствуйте.

- Это я, Петя, разве ты меня не узнаешь?

- Узнаю,- прошелестел равнодушный голос.

- Я хотел узнать, как ты?

- Нормально.

- Может тебе чего-нибудь надо?

- Нет. Ничего не надо.

Я для приличия посидел две минуты и ушел.

После посещения Юли, я зашел в кабинет глав врача женского отделения. Он меня встретил, как пришельца с того света.

- Петр Михайлович, я удивляюсь, как вы выбрались из этой передряги.

- Наверно с божьей милостью. Как она доктор, - спросил я.

- Огромная депрессия. Честно говоря, сгубили женщину. Когда я ее отправлял в полет, это была тростинка, а сейчас... Будем лечить.

- Долго?

- Очень долго.

- Ее тело войдет в форму?

- Нет. Может будет потом лечиться. Но когда это будет неизвестно.

Меня выписали и я поехал в город.

На звонок долго ни кто не открывал. Наконец, дверь скрипнула и показалось сонное лицо Гали.

- Галочка, здравствуй.

- Ты, - глаза распахнулись, - ты. Живой.

Она рванулась, уткнулась мне в шею и заплакала.

- Чего ты стоишь, заходи.

В квартире, пахло детской какашкой и пеленкой. Из боковой комнаты вышла заспанная старушка.

- Мама, Петя пришел.

- Здравствуйте, Мария Ивановна, - представилась она.

В комнате, в детской кроватке стоял ребенок и улыбаясь во весь рот смотрел на меня.

- Это мой сын? - спросил я Галю.

Она кивнула мне головой.

- Здорово сынок, - я взял его на руки. - Папка пришел.

Я посмотрел на Галю.

- Я знала, чувствовала, что ты будешь жив. Я все время ждала тебя.

- Ну, вот. Папка пришел домой, - закончил я фразу, обращаясь к сыну.

- Слава богу, что все кончилось благополучно, - подвела итог Галина мать.

Март-Апрель 1995 г.