Евгений Кукаркин - Скороварка

У Дашки трехкомнатная квартира. Папа с мамой уехали работать на полигон в Семипалатинск, оставив своих двух дочерей охранять жилплощадь. Дашка старшая, ее сестра Галя на три года моложе, она учится в медицинском институте. Когда мы вошли в квартиру, то увидели на полу гору книг, развалившись среди них, Галя готовила конспекты. - Дашка, ты мне весь кайф портишь, - вопит она. - Только я вошла в струю, как ты появилась заслонкой , да еще приволокла сладкого мужика. Гришка, иди поцелуй распутную Магдалину в лоб. Я подхожу к ней, опускаюсь на корточки и схватив ее голову, целую в лоб. - Вот так, - констатирует она, - какие теперь в голову занятия после этого полезут. - Мы тебе мешать не будем, - улыбается Даша, - идем на кухню варить пельмени. Пошли Гриша. Под ворчание Гали, мы убираемся из комнаты.

Даша натянула передник и начала заниматься варкой пельменей. Попутно она заводит разговор. - Гриша, все хотела тебя спросить, неужели находясь на такой опасной работе, мы живем без проколов? Как-то не вериться, что нас судьба обходит. - О чем это ты? - Как тебе объяснить. Ведь наш почтовый ящик, самое страшное предприятие в городе. Где-нибудь может быть прорыв и чумные бактерии могут вырваться наружу, тогда катастрофа... - Этого не может быть, у нас все предусмотрено. - Неужели никогда ничего не было? - От Эдика я слышал только о двух ЧП. Одно из них было с капитаном Смоленцевым, отправляясь по переводке в Ленинград, он украл здесь один штамп с бактериями, только что разработанным новым видом чумной палочки и там, в институте, посеяв его, объявил своим изобретением. - И что с ним сделали, когда разоблачили? - Ничего, убрали в Архангельск, на сибирскую язву. Теперь копошиться там. - А что было за второе ЧП? - У нас в цехе работает Вера Ивановна, такая пожилая женщина... - Я ее знаю. Очень приятная, не смотря на возраст, она очень моложава. - Так вот, лет пять назад, она была послана курьером в Ленинград и везла туда пробирку с бактериями. Знаешь как перевозят? Специальный герметичный контейнер, в него, вставляют, прокладки и в них закрепляют ампулу со штампом. Она эту ампулу привезла разбитой. - Что ты говоришь? Кто-нибудь погиб? - Нет. Хорошо, что вскрыли контейнер в лаборатории в Ленинграде и там сразу приняли меры. По этому делу была создана комиссия и... Веру Ивановну перевели в наш цех, в отдел ТБ. - А у нас на работе не было никогда ЧП? - Пока нет. - И никто ни разу не умер от чумы? - Нет. - А если она вырвется, мы сразу же заразимся. - Во первых, она не вырвется, технически это невозможно, а во вторых, прежде чем запустить какой-нибудь вид чумной палочки в производство, целый отдел разрабатывает противоядие, вернее противочумную сыворотку. Когда она будет готова, только тогда начинается новый производственный процесс. - А разве много разновидностей чумных палочек? - Много. Новые разрабатываются для того, чтобы наш противник не успел изготовить сыворотку. Представляешь, такая бомба шлепнется на Англию. Сразу половина англичан заражена и начинает загибаться, сыворотки то у них старые не действуют на бактерии и им конец. - Это же ужасно. Мы как нелюди, разрабатываем и изготовляем страшное орудие войны. Когда я первый раз пришла работать в наш почтовый ящик, меня всю трясло от страха, даже руки сводило, а потом... как-то ничего. Привыкла. Смешиваю микрокапсулы с войлоком и упаковываю их в головку снаряда или ракеты. Даже не думаю, что держу в руках хрупкую смерть. В дверь врывается Галя. - Запах у вас..., у меня даже желудок свело. Дайте хоть что-нибудь пожевать. - Сейчас, насыплю тебе тарелку. Даша дуршлагом вылавливает пельмени из кастрюли и заполняет ими три тарелки. - Галя, тебе с чем, маслом, уксусом, кетчупом, перцем, сметаной? - Лучше с бульоном. Мы рассаживаемся за стол и осторожно поглощаем горячие пельмени. - У тебя зачеты? - спрашивает Даша, Галю. - М...м..., - мычит ее сестра, чуть не подавившись, - вечно ты... Завтра и два. - Так какого черта ты здесь сидишь? - Мужчиной запахло и пельменями. - Дорогая, бери тарелку... и катись туда, в ту комнату на пол. - Всегда так, младшей вечно достаются объедки. Тебе Гришка, а мне шишка. Галя берет тарелку и убирается с кухни. - Так на чем мы остановились? - спрашивает меня Даша. - На поцелуях, - стараюсь перевести разговор я. - Кому что? Одной нужен мужик, другому - поцелуи. - Ты не права, мне еще нужна женщина. Я подхожу к ней и обнимаю ее.

У Юльки бедлам. Стол ломится от водки, вина и закуски. Эдик без пиджака, со съехавшим набок галстуком, руководит пьянкой. - Ребята, - орет он, - выпьем за наших изумительных женщин. Все дружно поднимают рюмки и звон стекла переливается в комнате. - Я чувствую, что сегодня не доберусь до дома, - шепчет мне на ухо Дашка. - Это почему? - Я уже пьянею, а что будет дальше... - Я тебя отвезу. - Сам то, не закосей. - Постараюсь. Пир идет своим чередом. Сегодня какое-то настроение у всех напиться. Ко мне пробирается Эдик, он втискивается между мной и Дашкой. - Ребята, - его язык немного заплетается, - я... только ш-ш-ш..., никому... узнал... Юльку и тебя, - он поцеловал в висок Дашку, - переводят из фасовки... - Зачем? - вырывается у Даши. - Так... вы же с корочками, - рука Эдика тянется к столу, он вытаскивает из тарелки Даши кусок колбасы и почти проглатывает его, - а все..., кто с корочкам..., переводят в инженеры. Тут Эдик глупо рассмеялся, упершись в наши спины, оттолкнулся и покачиваясь пошел на свое место. - Я тебя поздравляю, - говорю Даше. - С чем? - С новым местом... Она пьяно смотрит на меня. - Оно где? - На работе. - А... А мне плохо... - Тогда пошли домой. - Пошли. Я вытаскиваю ее худенькое тело из-за стола и волку в прихожую.