Алан Брэдли - Копчёная селёдка без горчицы

Только в этот момент, когда я произносила эти слова, в мое сознание обрушились слова Фенеллы: «Сказала ей, что в ее прошлом что-то похоронено; сказала, что оно хочет выйти наружу, хочет, чтобы все исправили». На самом деле я записала эти слова в свой дневник, не понимая их значения.

Она могла узнать о предполагаемом похищении ребенка Буллов лишь позже, потому что уехала из Канавы до того, как начался трагический обряд крещения.

Миссис Булл, для подтверждения своей лжи, должно быть, подала заявление в полицию. Том из-за своих сомнительных делишек наверняка держался подальше от полиции. Миссис Мюллет ведь проболталась, что у него были проблемы с законом.

Как жаль, что я не могу попросить инспектора подтвердить мою гипотезу, особенно в части, касающейся Тома Булла, но я знаю, он не захочет — не сможет — сказать мне. Может, в другой раз…

В любом случае Фенеллу почти наверняка выследили и допросили власти, расследуя пропажу ребенка: выследили, допросили и обелили. Это кажется очевидным.

Так что, когда миссис Булл на празднике неожиданно забрела в ее палатку, должно быть, это было все равно как если бы судьба прислала ее туда для правосудия.

«В вашем прошлом что-то похоронено; оно хочет выйти наружу, хочет, чтобы все исправили», — сказала ей Фенелла, но она имела в виду не ребенка, она подразумевала обвинение миссис Булл в похищении!

«Месть — это моя работа», — сказала Фенелла.

Воистину месть!

Но не без цены.

Наверняка эта женщина узнала фургон Фенеллы на празднике. Что могло заставить ее войти в палатку?

Мне в голову приходила только одна причина: чувство вины.

Возможно, по мнению миссис Булл, ее ложь мужу и полиции начинала рушиться… Возможно, каким-то странным образом она верила, что новая стычка отразит любые растущие подозрения со стороны Тома насчет ее вины.

Что сказал мне доктор Дарби? «Люди могут вести себя странно в состоянии тяжелого стресса».

— Что ж, — сказал инспектор, нарушив мои размышления. Он ждал продолжения.

— Что ж, миссис Булл, конечно, предположила, что Фенелла посмотрела в хрустальный шар и увидела утопление. Она, должно быть, пошла прямо домой и сказала мужу, что цыганка, забравшая их ребенка, снова разбила лагерь в Изгородях. Том пошел к фургону той же ночью и попытался убить ее. Вероятнее всего, он до сих пор верит жене, — добавила я. — Пусть даже тело его младенца нашли, готова поспорить, он продолжает обвинять цыган.

Я взглянула на сержанта Грейвса, но его лицо было каменным.

— Как ты можешь быть так уверена, что он был в фургоне? — спросил инспектор Хьюитт, переворачивая очередную страницу в своем блокноте.

— Потому что Колин Праут видел его там. И если бы этого было недостаточно, еще запах рыбы, — ответила я. — Думаю, вы обнаружите, что у Тома Булла болезнь, из-за которой его тело источает рыбный запах. Доггер говорит, что такие случаи были описаны.

Брови инспектора Хьюитта слегка приподнялись, но он ничего не сказал.

— Вот почему, когда болезнь усилилась, он вынужден был сидеть дома. Весь последний год или даже дольше. Миссис Булл рассказывала сказки, что он уехал, все это время он был прямо тут, в Букшоу, и работал после наступления темноты. Он литейщик, вы знаете, и, вероятно, довольно искусный. Потому что отливает из металлолома поддельный антиквариат.

— Да, — сказал инспектор Хьюитт, удивив меня. — Не секрет, что когда-то он работал у Сэмпсона в Ист-Финчинге.

— И до сих пор работает, — предположила я. — По крайней мере ночами.

Инспектор Хьюитт закрыл блокнот и встал.

— Очень рад сообщить вам, полковник, что ваши каминные шпаги вскоре вернутся на место. Мы обнаружили их в каретном сарае, где Хейрвуд хранил антиквариат.

Я была права! Лиса Салли и Шоппо в доме Бруки — это вещи Харриет! Заменив их копиями, Бруки просто ждал возможности продать оригиналы в Лондоне.

— Об очень изощренных ворах и изготовителях фальшивок, полагаю, в должное время вы прочитаете в газетах.

— А что насчет мисс Маунтджой? — выпалила я. Мне было очень жаль бедную Тильду Маунтджой.

— Ей может быть выдвинуто обвинение в соучастии, — сказал инспектор. — Это дело главного констебля. Непростая задача.

— Бедный Колин, — добавила я. — У него нелегкая жизнь, не так ли?

— Могут обнаружиться смягчающие обстоятельства, — сказал инспектор Хьюитт. — Кроме этого, я ничего не могу сказать.

— Я точно поняла, что он замешан, когда нашла веревку.

Не успев произнести эти слова, я уже пожалела об этом.