Донато Карризи - Охотник за тенью

– Мне говорили, что ты придешь.

Эти слова поразили пенитенциария. Но он всего лишь получил подтверждение тому, что и так знал.

– Чего ты от меня хочешь?

Старый священник улыбнулся ему. У него были редкие пожелтевшие зубы.

– Не бойся: это всего лишь твой новый урок.

– Это ты – мой урок? – спросил Маркус с презрением.

– Нет, – отвечал старик. – Я – твой учитель.

Первый вопрос, который возникает у каждого, кто читает твои романы, особенно «Судилище душ» и потом «Охотник во мраке»: насколько все это правдиво? Можешь рассказать об этом?

Сразу после выхода «Судилища душ», первого романа из этой серии, читатели буквально преследовали меня вопросом: «А существует ли на самом деле Архив грехов»? Я всегда отвечал одно и то же: «Существует, и у пенитенциариев есть даже собственный сайт в Интернете: www.penitenzieria.va».

Думаю, вряд ли кто-то всерьез верит, что можно построить роман, основываясь только на реальных фактах. Очевидно, что я, как писатель, свободно манипулировал ими, чтобы составить сюжет. Но я не виню тех, кто усомнился в правдоподобии ситуаций и персонажей. Изумление тех, кто никогда не слышал об Апостольской пенитенциарии, самом старинном ведомстве Ватикана, сходно с тем, какое испытал я, когда мне впервые поведали эту историю. Я никогда не забуду, что творилось тогда у меня в голове. Сразу возник вопрос и одновременно – соображение. Вопрос: «Неужели ни один писатель ни разу не написал о пенитенциариях?» А потом: «Какой великолепный материал для романа!»

Как же ты наткнулся на этот сюжет, столь же невероятный, сколь и правдивый?

Каждый писатель мечтает наткнуться на оригинальный сюжет, это Святой Грааль всех романистов. Поэтому я навсегда останусь в долгу у одного человека.

Когда я впервые встретился с отцом Джонатаном, я не мог поверить, что передо мной своего рода «следак», похожий на героев обожаемых мной детективов семидесятых годов, а вдобавок еще и священник! Еще его рассказы звучали немного «готически», будто он и в самом деле действовал у границ темного измерения. Отец Джонатан и сейчас вносит вклад в работу правоохранительных органов, когда встречаются дела, в которых трудно бывает распознать зло. Опыт, почерпнутый из Архива, помогает понять, хотя бы частично, то, что кажется абсолютно недоступным пониманию.

Помогла ли тебе проделанная работа лучше понять человеческую природу? Иными словами, что ты узнал о понятиях «добро» и «зло»?

Истина, к которой никто не хочет прислушаться, такова, что на протяжении истории добро развивалось вместе с человечеством, в то время как зло всегда оставалось равным самому себе.

За исключением правонарушений, связанных с высокими технологиями, преступления, особенно самые жестокие, одинаковы во все века. В эпоху древних римлян существовали серийные убийцы, точно такие, как сейчас (разве что их тогда не называли serial killer). Хотя мы тысячелетиями изучали и распознавали зло, даже сегодня нам не объяснить, что подвигает человека, подобного нам, совершать злодеяние просто так, ради чистого удовольствия. В исторической части Архива грехов, которой можно пользоваться, имеются достоверные тому свидетельства. К примеру, в 1997 году, заканчивая обучение в университете, я писал дипломную работу о знаменитом итальянском монстре, убивавшем детей. Страдая нарциссизмом, личностным расстройством, он не скупился на зловещие подробности убийств, чуть ли не похваляясь своими «подвигами». Не случайно, когда полицейские все еще охотились за ним, он оставил для них послание в телефонной будке и подписался: «Монстр». Так вот, в Архиве хранится исповедь молодого человека, который совершал такие же преступления. Слова, которыми он описывал то, что происходило в его уме, когда он убивал невинных детей, очень похожи на те, которые использовал мой монстр. Только тот молодой грешник жил в первой половине шестнадцатого века!

У тебя солидные знания по юриспруденции и криминологии, ты глубоко изучил самые темные стороны человеческой психики. Есть ли что-нибудь в этой области, что тебя удивляет и застает врасплох?

Отец Джонатан предупреждал меня, что некоторые вещи, о которых он рассказывал, могут показаться немыслимыми. Иногда бывает трудно признать тот факт, что мы невероятно слабо подготовлены к восприятию некоторых проявлений зла. Я тщательно отбирал истории, о которых поведал в романе, стараясь не впадать в искушение и не слишком подробно описывать дела, которые я изучал как документальную базу. Есть что-то странное в нашей природе, некое опасное притяжение к злу. Эта частица нашего существа, например, побуждает нас открыто осуждать убийцу детей, но с болезненным любопытством следить за его деяниями, освещаемыми в СМИ. Кстати, всегда лучше запоминаются имена преступников, а не имена жертв…