Александр Устинов - NEXT. Следующий. Книга 1. Отец — это звучит гордо

— Кого-кого?

— Чиновника какого-нибудь или избранного главы администрации, — доходчиво пояснил Федечка.

— Э нет! — Сухощавый палец Лавра энергично рассек воздух на уровне лица. В его голосе даже засквозили интонации незаслуженно обиженного человека. — Нашел с кем сравнивать! Я лучше главы! И префекта лучше! Префект, как правило, лжет и лицемерит! Трындит о нуждах бабулек во вверенном ему пространстве!.. А я — никогда. — Авторитет гордо стукнул себя в грудь и шагнул навстречу Розгину. — Я стараюсь никого не обманывать.

— С точки зрения вашей профессии — напрасно, — улыбнулся парнишка.

— Почему?

— В дикой природе обман эффективен так же, как сила и скорость, — таковой оказалась позиция юноши.

Лавр ошарашенно уставился на своего отпрыска. И где он только нахватался таких умных слов? Даже в институте еще не обучался. А может, это заложенные матушкой-природой гены? Такой ответ на поставленный вопрос Федора Павловича устраивал больше всего и приятно ласкал душу.

— Предпочитаю последнее, — веско заметил он. — Силу и скорость. Ибо мы — не в дикой природе.

— Разве? — Федечка хитро прищурился.

Именитый вор в законе не нашелся что сказать на последнее коротенькое изречение сына. С минуту, наверное, или около того они молча смотрели в глаза друг друга, и в итоге Лавр первым отвел взор. Скрывая неловкость, он сверился со своими наручными часами и радостно провозгласил:

— Пять минут истекли. — Он дружески похлопал Федечку по плечу и направился к выходу. — Пойдем поужинаем.

Розгин двинулся следом, но у порога Федор Павлович немного отступил в сторону и пропустил парня вперед. Они зашагали вниз по лестнице.

— А почему бы тебе не сменить прическу, умник? — бросил в спину молодого человека Лавриков.

— Потому что она меня устраивает, — с достоинством ответил тот, не поворачивая головы.

— А меня — нет, — признался новоиспеченный родитель.

Розгин равнодушно пожал плечами. Они достигли нижних ступенек широкой лестницы, и только после этого юноша обернулся. Дождался, когда приблизится старший по возрасту спутник.

— Дело вкуса, — сказал он и тут же продолжил: — И ее нельзя сменить. Ее можно только сбрить. Вы хотите лицезреть меня бритым?

Лавр скривился, как от зубной боли.

— Тебя — ни за что! — честно признался он. — Я бритых нагляделся — во!

Авторитет характерным жестом чиркнул ребром раскрытой ладони себя по горлу. Федечка искренне рассмеялся. Ему было прекрасно понятно, что именно подразумевал под этими словами Федор Павлович, и развивать тему неприятного для хозяина разговора он больше не намеревался. Отец и сын бодро зашагали бок о бок в направлении столовой особняка, из раскрытых дверей которой в общий холл уже врывались соблазнительные ароматы приготовленных яств. Федечка облизал губы. Он действительно чувствовал себя жутко голодным. Приблизительно те же ощущения были и у Лавра.

Санчо с огромным трудом удалось восстановить равновесие своего грузного тела, накренившегося над водным пространством освещенного в ночи бассейна. Казалось, еще секунда-другая, и он не сумеет устоять на гладком парапете. Громкий всплеск его упавшей в воду огромной туши наверняка услышали бы все обитатели загородного особняка. Но неприятного казуса Мошкину удалось избежать. Он отбросил в сторону собранные рыбьим сачком опавшие листья и перевел дыхание. Резонно полагая, что его никто не слышит, Александр тяжело сопел, как раненый зверь, и уже совсем по-людски витиевато матерился под нос. Излив самому себе душу, Санчо вновь забросил орудие своего труда в воду и приступил к выуживанию новой порции желтых и багряных листьев.

Федечка остановился всего в двух шагах позади Мошкина и несколько минут с интересом наблюдал за стараниями лавриковского управляющего. Санчо не мог заметить присутствие постороннего по той простой причине, что он сам находился в свете иллюминации бассейна, а парень расположился во мраке.

— Привет, оруженосец! — подал, наконец, голос юноша. — Какие проблемы?

Санчо на мгновение прервал свои акробатические этюды и повернул голову, пристально вгляделся в ночную темень. Разглядеть того, кто завел с ним беседу, было совершенно невозможно, а голоса нового обитателя особняка он с непривычки не признал. Розгин облегчил его задачу, вынырнув из мрака на освещенное пространство. Мошкин узнал его и тут же стер с лица зверское выражение. Пристань к нему с подобными расспросами кто-нибудь другой, соратник Лавра нашелся бы что ответить. И словцо это было бы очень крепким. Послал бы по матери — и всего делов. А сын хозяина совсем другое дело. Да и не вызывал он у самого Санчо негативных эмоций.