Александр Устинов - NEXT. Следующий. Книга 1. Отец — это звучит гордо

Она понуро опустила голову на грудь, как бы с покорностью признавая собственную финансовую несостоятельность.

— «Южная ночь»? — переспросил Лавр, фиксируя название сладости у себя в памяти.

— «Южная»… — Она кивнула.

— Хорошо. — Лицо авторитета сделалось серьезным, и он совершенно неожиданно для самого себя перехватил женскую кисть, все еще покоящуюся у него на руке, и с чувством пожал ее пухлые пальцы. — Спасибо, Клавдия…

Она с изумлением уставилась на криминального босса, а тот, мгновенно устыдившись собственной душевной слабости, лихо развернулся и зашагал прочь, на этот раз не останавливаясь и не оглядываясь. Клавдия молча изучала мелькавшую среди лиственных деревьев удаляющуюся спину Лавра. На глаза навернулись предательские слезы.

В эту минуту уже пожилой и солидный во всех отношениях Лавр был похож на прыщавого студента-первокурсника, разглядывающего голых девушек в замочную скважину двери женской раздевалки рядом с университетским спортзалом. Особенно часто такие явления происходят по весне, когда застоявшиеся на зимних морозах гормоны начинают хаотично бродить по всему организму, акцентируя чрезмерное внимание на мозгах и детородных органах. Порою в первые мартовские деньки накануне женского праздника возле таких замочных скважин скапливалась целая очередь интересующихся анатомией подростков, и не дай бог, кто-то попробует протиснуться вперед, не соблюдая живой очереди.

Но вот Федора Павловича сейчас интересовали вовсе не женщины со всеми их аппетитными и красочными формами, вместе взятыми. Сквозь щель в приоткрытой на пару сантиметров двери именитый вор в законе с умилением и другими переполнявшими его душу эмоциями наблюдал за родным сыном.

Федечка же, нисколько не догадываясь, что является непроизвольным объектом чьего-то пристального внимания, самозабвенно колдовал возле тускло мерцающего экрана монитора, периодически набирая что-то на клавиатуре быстрыми и привычными движениями или щелкая расположенной под правой рукой мышью. Глаза парня горели азартом, рот широко распахнут, а ноги, давно уже избавившись от ненужной обувки, подвернулись под тощий зад юношеского тела и самоотверженно держали на себе весь остальной вес.

Лавриков заметил, что его молодой программист уже успел подключить к основному компьютеру все привезенные с утра причиндалы, но вот заметить, каким именно процессом Федечка был занят в данную секунду, авторитет не мог. Монитор стоял вполоборота к выходу, и отражавшиеся от его гладкой и плоской поверхности солнечные лучи создавали блики.

Федор подался вперед, явно заинтересовавшись появившейся на экране информацией, и даже спустил одну ногу на пол. Пальцы хаотично пробежались по клавиатуре с проворностью и профессионализмом настоящего компьютерного гения. Лавр восхищенно причмокнул языком. Сам он никогда не обладал подобным талантом, да, честно говоря, и не особо стремился освоить эти чудеса современной техники. Мать юноши, как удалось вспомнить Федору Павловичу с подсказки Клавдии, была яркой представительницей чулочно-носочного производства. В кого же тогда мальчишка таким смышленым уродился?

Лавриков поскреб пальцами уже успевший покрыться легкой щетиной подбородок и ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Федечка, радостно расхохотавшись, вновь откинулся на спинку кожаного крутящегося кресла. Надо же, узрел там что-то смешное. Может, файл с анекдотами? Другой объективной мотивации нахлынувшей на парня веселости Лавр не находил.

Авторитет, уже успевший проводить Клавдию и разобраться с оставленными ею Федечкиными вещами, переоделся в собственной спальне и сейчас был облачен в шелковый белый халат и неизменные шлепанцы на ногах. Бесцельно послонявшись из угла в угол рабочего кабинета и так и не сумев найти себе достойного применения, вор в законе направил свои стопы сюда, к апартаментам сына. Лавр мысленно изыскивал причины, по которым он мог бы вторгнуться в рабочий процесс Федора и навязаться ему в собеседники, но ничего путного в голову не шло. Было бы значительно проще, если бы он хоть на уровне дилетанта разбирался в основах программирования. Один-два интересующих его вопросика по теме, и беседа бы завязалась. Но в той области, в которой работал сейчас его сын, Лавр ни черта не смыслил, а попадать в глупое и неловкое положение не хотелось. Можно пошатнуть авторитет. Не свой криминальный, конечно, а гораздо более важный и ценный. Родительский. Федор Павлович отстранился было от приоткрытой двери, но секундного размышления авторитету было достаточно, чтобы вновь припасть оком к щели. Пусть даже и пассивное созерцание, но это все же лучше, нежели тупое бездействие и разрозненные мысли в гордом одиночестве.