Фрэнк Грубер - Монахи-молчальники

— Очень интересная книга, — сообщила Таня, — но я пока дошла только до вторжения в Британию…

— Эта книга твоя, — сказал Танкред.

Она с хлопком закрыла томик, спустила ноги на пол и была уже готова подняться, но Танкред, сев рядом, потянул ее обратно. Она опрокинулась на спину.

— Хочешь получить за нее плату прямо сейчас?

Не трудно было догадаться, что она имеет в виду.

— Я же сказал, что дарю тебе экземпляр, — напомнил Танкред.

Она с любопытством посмотрела на него:

— Где ты был весь день?

— Я только что расстался с Миланом Тадежеровичем.

— В полдень вы с ним еще не встречались, но тебя не было в номере все утро.

— Я выходил.

— С мужчиной?

Он все знала, поэтому Танкред не стал скрывать правды:

— С женщиной. Графиней.

— Хорошо, что ты сказал, это мне напомнило, что она звонила. — Таня перекатилась по кровати и потянулась к листку бумаги у телефона. Затем громко прочла: — «Передайте мистеру Танкреду, что ему звонила графиня фон Райзингер. В три сорок пять…» — И, вручив ему записку, спросила: — Она прекрасна, эта графиня?

— А разве не все графини прекрасны? — вопросом на вопрос ответил Танкред.

— Я не знаю никаких графинь. И не думаю, что хотела бы знать. Югославия — народная республика. У нас все равны…

— И каждый — друг, — подковырнул Танкред.

Таня с подозрением посмотрела на него, потом приняла сидячее положение и, прислонившись к изголовью кровати, проговорила:

— Эта женщина крутит тобой, пользуется тобой. Ты ее орудие — как бы это сказать? — кошачья лапка.

— Кошачий коготок, — поправил Танкред.

— Тебе это известно, и, однако, ты делаешь все, что она ни попросит.

— У тебя что, доступ к информации твоего кузена?

— Конечно, а то как же? Я незнакома с этой графиней, но не люблю ее. Она желает вновь стать графиней и владеть всем в Таронтале, который теперь принадлежит народу.

— Какому народу? — попытался уточнить Танкред. — Тем югославам, которые живут на этой земле сегодня? Разве они там жили в 1941-м, в 1918-м?

— Ты снова говоришь о политике, — мягко пожурила его Таня. — Мы же договорились прошлой ночью ее не касаться.

— Ты сама начала.

Она вздохнула:

— Ты влюблен в нее?

— Не знаю, — признался Танкред. — Возможно, да. — Он глянул на клочок бумаги у себя в руке. — Ты сказала, что еще не видела графиню. Разве она не была сегодня в твоем офисе?

— В моем офисе? Мой офис — это офис моего кузена.

— Ну так что, она не приходила к вам?

Глаза Тани вспыхнули.

— Твоя подруга графиня имеет в правительстве более важного друга, чем мой кузен. Разве Вукович не человек номер Три в…

— Да, но над ним есть человек номер Два и номер Один.

— И который же из них друг графини?

Таня фыркнула и опустила ноги на пол.

— Станет ли графиня знаться с кем-то, кроме самого важного? Ее приятель — друг Карапетаржевич, сам лично. Черный Петер.

— Черный Петер?

— Это его имя в переводе на ваш английский. Его полное имя Петер Карапетаржевич.

— Черный Петер, — повторил Танкред. — Полагаю, проблем с получением разрешения на раскопку не будет.

— С этим — никаких. Проблемы начнутся после того, как ты найдешь золото. Если найдешь.

— Посмотрим.

Таня встала:

— Ты любишь эту женщину-немку, но что, по-твоему, она дает Черному Петеру за его разрешение… за его покровительство?

— Себя, вероятно…

Она презрительно фыркнула и бросилась из номера, хлопнув на прощанье дверью. Танкред усмехнулся и поднял трубку.

— Графиню фон Райзингер, — попросил он. Но ему вновь попалась не говорящая по-английски оператор. Наконец удалось заполучить другую, но та упорно отказывалась признавать, что в отеле вообще есть какая-то графиня. Но когда Танкред снизошел до «госпожи», все-таки соединила с номером Гелены. — Ты звонила мне в мое отсутствие, — сказал Танкред, — могу я тебя видеть?

— Через полчаса. Я принимаю ванну.

Танкред подождал две минуты, затем спустился в вестибюль и спросил, в каком номере остановилась Гелена. Он поднялся на лифте на пятый этаж и через секунду постучал в дверь номера 515.

Сначала ответа на было, и он постучал снова, после того как, толкнув дверь, обнаружил ее запертой. Затем Гелена окликнула его изнутри. Она говорила по-сербски, явно спрашивая, кто это.

— Танкред, — отозвался он.

— Я же сказала — через полчаса. — В ее голосе слышалось раздражение.

— Я должен увидеть тебя сейчас. Это важно.

Мгновение она, видимо, пребывала в замешательстве, затем открыла дверь. Он ринулся в номер. Гелена была полностью одета.