Сэм Льювеллин - Кровавый апельсин

— Рэнди! — одернул его Таннер, словно скомандовал: «К ноге!»

— В таком случае, за что вы ударили меня?

— Он не желал с вами разговаривать. Он — мой приятель. Его желания для меня — закон.

— Какая преданность! — не удержался я. — А после этого вы посоветовали ему сбежать, не так ли?

— Он кое-что рассказал мне об этом кораблекрушении. — В уголках его красных толстых губ выступила слюна. — Он сказал, что больше не желает иметь с вами никаких дел. И еще, что вы с Эдом — пара психопатов. А он — очень чувствительный малый. — Руки Рэнди держал на весу. Больше всего они были похожи на крюки подъемного крана.

— О'кей, Рэнди, — произнес Таннер, сделав успокоительный жест. — Спасибо. — Взглянув на меня своими голубыми фарфоровыми глазами, он поинтересовался: — Вы удовлетворены?

— Не совсем. У меня есть другая версия. Я допускаю, что якорный канат «Экспресса» перетерся не сам по себе. Я допускаю, что Алан мог ему немного помочь — например, ножом. После чего испугался и в панике смылся. Очевидно, поэтому он и сегодня сбежал. И более того, я допускаю, что вы специально помогли ему сбежать, потому что вам известны кое-какие подробности этого дела.

Рука Рэнди вновь скользнула к кинжалу.

Пальцы Таннера впились в его разрисованное татуировкой предплечье. Взбугрившиеся мышцы распирали короткий рукав белой футболки.

— Заявляю вам, — процедил Таннер, — что это клевета. — Губы его растянулись в некое подобие улыбки. — Неплохо придуманная, но клевета. Эд Бонифейс — ваш давний друг, верно? В таком случае... Я понимаю, Эд сейчас в затруднительном положении, и полмиллиона страховки за «Стрит Экспресс» ему как нельзя кстати, не правда ли? Только я сомневаюсь, что он ее получит.

Я пристально взглянул ему в глаза. Он отлично знал, что такие же соображения возникали и у меня.

— Пока ничего не ясно.

— А я уверен, — подчеркнул Таннер.

Золотые панели с мраморными стенами действовали на меня угнетающе. Я развернулся и пошел прочь.

Я спускался по трапу, размышляя об Алане Бартоне. Тогда, на «Экспрессе», он выглядел каким-то слишком затюканным. Он сказал, что боится воды. Я был готов поверить в то, что со страху он мог сбежать в Ардмор, мог добраться до Корка, забиться в кабак, где его выловил Рэнди. Я вспомнил его лицо, все в красных пятнах, дрожащие слюнявые губы, словно у провинившегося ребенка... Тогда он явно запаниковал. В таком случае у него не было никаких причин не удариться в панику и сегодняшним утром.

Я шел по причалу, удрученный тем, что позволил сам себя одурачить. Появилось четкое желание выпить и привести в порядок собственные мысли. Поэтому ноги мои сами повернули в сторону яхт-клуба. Я вошел в бар, отделанный красным деревом, и заказал бренди. Бар яхт-клуба я выбрал еще и потому, что был уверен: мне удастся посидеть здесь в одиночестве. Все нормальные жители Пултни в это время собирались в баре «Русалка». Но я ошибся.

— Эй, ты что там застрял! — услышал я знакомый голос. Обернувшись, я увидел Эда, приветственно махавшего мне своей лапой с зажатой между пальцами неизменной сигаретой «Сеньор Сервис». Его светло-коричневый пиджак количеством пятен напоминал уже армейскую камуфляжную куртку. Рядом с ним сидел довольно высокий мужчина. Волосы его торчали во все стороны, словно наэлектризованные, огромные квадратные очки больше всего были похожи на две оконные рамы.

— Иди к нам, — радушно предложил Эд, плюхнув руку на плечо своему спутнику. — Знакомься, это Морт Салки, директор по связям с общественностью, фирма «Оранж Карз». Мы приземлились тут поболтать немного после той толкучки.

Я неуверенно улыбнулся и пожал крупную костлявую руку мистера Салки.

— Мне очень понравилось ваше судно, — произнес Салки, не обращая внимания на Эда. — Я тоже был на «Гекле». Великолепное зрелище. Позвоните мне при случае, возможно, нам есть, о чем поговорить.

И он протянул мне визитную карточку. Эд, перебивая его, завопил:

— Слушай, я только что рассказал старине Морту, какую лодку я собираюсь построить!

— Да-да, — подхватил Салки, обнажив в улыбке два ряда огромных зубов. — Восхитительно. Извините меня, но я должен идти. Напишите мне обо всем, хорошо? — Он двинул плечом, сбрасывая руку Эда. Та безвольно скользнула вниз. — Джимми, — обратился Салки ко мне. — Не забудьте позвонить! — Он быстрыми шагами пересек зал и исчез за стеклянными дверьми.

— О, это важная шишка, — сказал Эд. — Мне с трудом удалось затащить его сюда.