Сэм Льювеллин: Расчет вслепую

Вошла сестра.

— Ну, мистер Чарлтон, давайте подготовимся к визиту доктора?

— Как Хьюго? — переспросил Генри.

— Не беспокойтесь о нем, — сказала сестра.

— Вот что! — Внезапно Генри заговорил четко и громко. — Это все чертов руль Чарли Эгаттера. Он сломался. Я напрягся.

— Чарли... чертов... Эгаттер... — повторил он голосом, полным презрения и гнева. По щекам у него покатились слезы.

— Теперь вам лучше уйти, — сказала сестра.

Я отвернулся, видя, как она передвигает ширмы, и слыша ее жизнерадостную болтовню. Жизнь продолжается, тараторила девица, доктор Амин такой милый, Берни из соседней палаты уже катается в коляске, разве это не здорово?

Я почему-то сказал:

— Извините, — но никто не услышал.

Я повернулся и покинул госпиталь.

Домой я ехал словно робот. Хьюго был управляющим одного из самых технически совершенных в мире плазов для парусников. Недавно он купил новую компьютеризованную машину для кройки и сделал для «Эстета» новый грот [18]. Он и Генри отправились испробовать его в Булонь-Брейсер — первой гонке сезона. Она проводилась для команд из двух человек в качестве пробной перед соревнованиями на длинные дистанции, и владельцы яхт проверяли на ней новое оборудование и рулевых. Яхты направлялись по Ла-Маншу до мыса Гри-Не и назад. Стартовали во время утреннего прилива и возвращались через два дня. На сей раз они отправились по Ла-Маншу при пятибалльном западном ветре, который вскоре перешел в юго-западный, усилившись до шести, а затем и до восьми баллов. Это радовало, ибо означало, что лодкам не придется, на обратном пути, когда команда уже устанет, идти, тяжело лавируя, против ветра.

Главной проблемой при юго-западном ветре были Зубья. Подход к Пултни приятен и легок. Все, что вам нужно делать, если вы знаете, где находитесь, — это держаться восьми с половиной миль от берега, пока не откроется вход в гавань, а ночью — пока вы не окажетесь строго к югу от маяка. Это даст вам возможность проскочить вдоль южного края Зубьев, которые стеной идут параллельно берегу. Затем вы идете прямо на маяк. Гонки выигрывают хорошие навигаторы, которые срезают путь даже в такую ночь, какой была прошлая. Вообще-то, это довольно безопасно, при условии, что ваша рулевая передача выдержит, но у вас вряд ли мелькнет мысль о рулевой передаче, так как она и создана для того, чтобы выдерживать. Если же она подкачает во время юго-западного ветра, конечно, вы окажетесь в скверной ситуации, когда вас будет сносить в подветренную сторону — на северо-восток, к скалам.

Я содрогнулся, представив себе это. Дождь, завывает ветер с Бискайского залива. Сильно зарифленный грот [19] и штормовой стаксель [20], яхта кренится к белеющим в морской пене рифам в нескольких сотнях ярдов к северу. Генри прикован к штурвалу, соображая, как проскользнуть мимо рифов, держась как можно круче к ветру. И вдруг штурвал в его руках становится непослушным, яхта разворачивается носом к ветру, все кругом хлопает и ревет, а ветер гонит лодку назад, прямо в пасть к скалам...

Это было невозможно. Но именно так и случилось. Я подумал о спасательном плоте, о том, что произошло с ним, И теперь дал волю слезам.

Домой я попал к девяти. Солнце висело над Беггэрмен-Клифф, за ним по заливу тянулась полоса оранжевых пятен. Далеко в море от Зубьев поднимались струйки тумана, солнце золотило их.

Ноги казались невероятно тяжелыми, когда я поднимался по изогнутой лестнице. Я умылся, упал на постель и заснул.

Телефон. Во рту ощущение, что его ополоснули клеем. Я с трудом разлепил глаза и губы.

— Чарли. — Ровный жизнерадостный голос, это Арчер. — Звоню на всякий случай, подтвердить, что все в порядке.

— В порядке? — спросил я, плохо соображая.

— С сегодняшней встречей.

— Ох! — Я легко мог представить его, розового, вычищенного, всегда стремящегося поступать как полагается. Арчер — весьма правильный человек. — Конечно, — сказал я.

— Десять часов подойдет?

— Разумеется.

Я спустил ноги с кровати и сидел, глядя на них. Чертов Арчер! Но надо делать вид, что все нормально.

Со ступеньками нелегко было договориться, а электрошнур не хотел вставляться в чайник. Две полные ложки растворимого кофе в небольшом количестве воды несколько улучшили мое состояние. Мир начал оживать. Я надел брезентовые штаны, фуфайку с пропиткой, рабочие ботинки и пошел в контору. Почты приволокли почти в три раза больше обычного. Может быть, обращались те, кто хотел заказать постройку яхт. А может, и не они.