Сэм Льювеллин - Тросовый талреп

— Да уж, не повезло, — согласился я. — Как досадно. И как удобно.

Глаза его жены излучали колоссальную энергию.

— А для чего вам нужен Дональд? — спросила она. — Кстати, он не работает на Джерри. Он работает на Дэвида.

— Мы все работаем на Дэвида, — сказал Файн. И опять с недостаточной иронией.

— Работаем чертовски напряженно, — с горячностью подхватила Алиса. — Только он этого не ценит.

— Алиса, ну пожалуйста, — попросил Файн, болезненно морщась.

— Нет, — сказала Алиса. В ее руке был стакан виски, и он был уже не первым. — Притом, как этот ублюдок, ведет себя, тебе бы следовало подумать о...

И тут в другом конце причала Эван взобрался на тумбу для швартовки и прокричал:

— Хор-р-р-рошо!

Алиса умолкла.

— Правила такие, — объявил Эван. В его руке была рюмка, и он скалил зубы, как возбужденная собака. — Это гонка с преследованием. Мы стартуем согласно гандикапу. Финишируем вместе. Ваше стартовое время вот здесь, в этих конвертах. Я их сейчас раздам. Стартуем от якорной стоянки, как в дни большой регаты. Маршрут — вокруг бакена в Саус-Феррис и обратно. Линия финиша — в теснине залива. Курс — любой, какой вам нравится. Никаких таранов, никакой орудийной пальбы.

Он спрыгнул с тумбы и двинулся через толпу, раздавая конверты.

— Джерри, — сказал Эван и вручил ему конверт. Следующий конверт он, дыша парами виски, всунул мне в руку. — Я рассчитываю на тебя, — прошипел он достаточно громко, чтобы его слышал Файн. — Разорви в клочья этого ублюдка Лундгрена.

Раздав все конверты, Эван ушел на «Флору». Файны на байдарке поплыли к внушительной яхте типа «Уэстерли» с треугольным вымпелом круизного клуба Клайда и начали поднимать паруса. На моем кусочке бумаги значилось время — 13.35. Проспер должен был стартовать на двадцать минут раньше.

— Я последний, — сказал чей-то голос за моей спиной. Это был Дэвид Лундгрен. — Чертовски долго придется ждать. Ну, зато это доставит удовольствие Эвану. — Его улыбка была халтурной подделкой под доброжелательность. — Как вам нравится Шотландия, мистер Фрэзер?

— Очаровательное место, — сказал я.

— Я слышал, вы проявляете интерес к местному обществу? — Он воткнул в зубы очередную русскую сигарету.

— Не понял?

— Задаете массу вопросов.

Его глаза были серыми и твердыми, как галька. Но я заметил в них сильное беспокойство.

— Это моя профессия, — пояснил я. — Мне поручено представлять интересы Морэг Салливан.

— Ах да! — сказал Лундгрен. — От нее ушел муж, я что-то об этом слышал. А вы ведь модный адвокат по разводам.

— Я и другой работой тоже занимаюсь.

Губы с сигаретой сложились в улыбку.

— Жаль, что Дональд Стюарт уехал отдыхать, — сказал я. — Мне кое о чем хотелось бы его спросить.

Он запрокинул свое круглое загорелое лицо к небу и разразился высоким, тоненьким смехом.

— Ему очень надо было отдохнуть.

Я понял, что в утреннем раунде игры, которую ведет со мной Лундгрен, это было все, что я мог получить.

Проспер уже стоял рядом.

— А чего ради мы ввязываемся в эту гонку? — спросил он.

— Только чтобы ею насладиться, — ответил я.

Глаза Проспера были хитроватыми, и ухмылка гуляла по его лицу от уха до уха, Я знал, что это означало.

— Скучно, — произнес он. — Как насчет небольшого пари?

— О! — сказал Лундгрен. — Теперь вы предлагаете.

Я ничего не говорил. У меня было множество пари с Проспером. Если вы играете в азартную игру с одним и тем же партнером и если вы действуете благоразумно, то по истечении года вы более или менее сводите концы с концами. Однако Лундгрен имел в виду иные вещи.

— Создаем общий фонд, — предложил он. — Победитель получает все. Сколько в банке?

— Пять тысяч, — сказал Проспер.

— От каждою, — сказал Лундгрен.

Я открыл было рот, чтобы сказать им, что на мое участие тут рассчитывать не стоит. Лундгрен взглянул на меня и лукаво ухмыльнулся.

— Если меня побьет эта ваша посудина, — сказал он, — то вам с Чарли Эгаттером может повезти с выпуском вашей продукции.

«Брось ты это», — сказал я себе. Пять тысяч фунтов — это три месяца для Ви, а Лундгрен, по всей вероятности, тратит столько на сигареты. Однако у причала стоял гладенький и беспощадный «Зеленый дельфин». «Не стоит думать о здравом смысле, — услышал я чей-то голос. — Просто доверься».

— Отлично, — сказал я. — Давайте попробуем.

Улыбка Лундгрена не изменилась. Проспер засмеялся и похлопал меня по плечу:

— Хороший мальчик.

— Что ж, — поднялся Лундгрен, — я полагаю, мне надо пойти и проконтролировать свой экипаж.