Сэм Льювеллин: В смертельном круге

В кабине виднелась только одна голова. Ну и сволочь, подумал я Хелен наверняка внизу.

Мы тут же поставили кливер, развернулись на север и первыми поймали отлив. Мы были перед ними на три мили, а курс у нас был такой, будто мы шли в Ремсгейт. Небо быстро темнело. Катер за нашей кормой зажег свои навигационные огни. Мы шли перед ними, держа курс на огни маяка Норт-Форленда. Когда совсем стемнело, я выключил ходовые огни.

— Что вы делаете? — спросил Тони.

— Пойду за ним в Саут-Ченнел и схвачу, когда он сойдет на берег.

Белые и красные проблески маяка Норт-Форленда стали видны в 22.30. Тони методично пожирал сандвичи с колбасным фаршем. А я совсем ничего не ел. Мой желудок был пуст. Темное морское пространство заполнялось огнями. С левого борта отблески света и сияние неона города, а с правого — красные и зеленые ходовые огни судов, идущих в устье и из него.

В 23.00 красный огонь по нашему правому борту изменил курс, взяв немного левее. Ветер чуть утих и повернул к югу. Мы бесшумно продвигались вперед. Нас разделяло расстояние всего в три четверти мили, когда мы обогнули мыс.

Здесь был совсем другой воздух. Это уже не был свежий запах Ла-Манша, а это была вонь от всего того, что течет по Темзе из Лондона и затопляет весь юг Англии. Красный ходовой огонь был все там же, справа, но картушка нашего компаса отклонилась на 270 градусов вправо. Впереди замигали огни. Первый был быстро мигающий белый свет маяка у входа в Саут-Ченнел, за которыми шли Гор-Ченнел и Хорз-Ченнел. Эти судоходные морские каналы прорезали песчаную банку Кеннет-Флетса.

Прилив все еще продолжался. Деке явно хотел воспользоваться им, чтобы проскочить в Гор-Ченнел прежде, чем вода повернет обратно.

— Эхолот, — сказал я.

Были видны мигающие сигналы маяков. Слева переливалась цепочка огней Маргита.

Ходовой огонь слева от нас начал исчезать, передвигаясь к северу. Маяк Маргита оставался по левому борту.

— Что он затевает? — сказал Тони.

Карта лежала на сиденье. Я осветил ее фонариком с красным фильтром и начал разбираться.

Главный канал шел вдоль северного побережья Кента. Он был отсечен от устья длинной песчаной банкой Маргит-Хук — длинная и узкая, она шла параллельно берегу. А к северу от нее имелся еще один канал, узкий, сложный и очень мелкий даже в прилив. Это был скрытый проход в Хорз-Ченнел, идеальный, если вы не хотите, чтобы кто-то видел ваше прибытие.

Мы бесшумно крались за ним, двигаясь очень медленно. Я нервничал, как никогда. Небо стало затягивать облаками, и видимость уменьшилась. Белые проблески Маргита были уже в трех милях за кормой. Вокруг нас, невидимые в темноте, громоздились песчаные отмели, а к северу от нас только одна красная точка светилась во мгле. Если мы упустим ее, я навсегда потеряю Хелен. Надо было как-то подстраховаться.

— Держись за ними, — приказал я Тони, а сам спустился вниз. Я связался по радио с «Саут-Криком». Эмили должна была попасть туда вскоре после захода солнца.

— Слушай, — сказал я. — Свяжись с полицией. Скажи им, чтобы они были готовы арестовать Деке, или Дэвида Блекаха, который находится в розыске по поводу вооруженного ограбления. Он войдет в устье Темзы. Я скажу, где это произойдет, как только сам узнаю.

— Понимаю, — сказала Эмили, — но полиция уже здесь.

— Почему?

— Сегодня рано утром Поула Уэлша нашли на дне собственного плавательного бассейна. Мертвым. Привязанным цепью к садовому креслу.

Мгновение я молча смотрел в микрофон. Динамик зашипел, как змея. Потом я сказал:

— Благодарю вас, — и прервал связь.

Когда я оставил Поула, он лежал в добрых двенадцати футах от края бассейна. И уж никак не мог сам перепрыгнуть к воде, чтобы утопиться.

Кто-то сбросил его туда.

Я выключил радио.

И вдруг услышал голос со стороны люка:

— Руки на голову! Вставай медленно и иди сюда!

В освещенном красном светом люке показались руки, держащие укороченное ружье. На одной из этих рук был виден вытатуированный якорь. Тони Фултон!

— Эй ты, быстро! — сказал он. — Не то я размажу тебя по этой сраной каюте.

Я заложил руки за голову. Поднимая их, успел посмотреть на часы. Оставался час до низкой воды.

— Выходи, — приказал Тони.

Я вышел из каюты в кокпит. Тони высился черной громадой, бедром управляя румпелем и не выпуская ружья.

Это Тони, сказал я себе, стараясь не выглядеть совсем уж болваном. Но мне это плохо удавалось. Я просто ошалел от всего этого.

— Это ты убил Поула, — сказал я. — Что верно, верно, то верно, убил этого сморчка, маменькиного сыночка!