Роберт Ладлэм - Протокол 'Сигма'

- Что это означает?

- Никакого вреда. Даже, напротив, весьма приятный опыт.

- Не думаю, что у вас есть время для этого. Особенно если учесть, что в любую секунду здесь могут появиться агенты правоохранительных служб. Это ваш последний шанс на заключение сделки.

- Мисс Наварро оказалась здесь одна и без поддержки, - ответил Ленц. Она никого не вызвала. Это она лично сказала мне. - Он помахал шприцем. - И ручаюсь вам, что она говорила правду.

Продолжай болтовню! Переключи его на другую тему!

- Откуда вы знаете, что можете доверять ученым из вашей команды?

- Я им не доверяю. Все - все материалы, компьютеры, аппаратура, слайды, химические формулы - находится здесь.

Бен попытался усилить нажим.

- И все равно вы уязвимы. Кто-то мог получить доступ к внешним хранилищам данных. А ведь любое кодирование рано или поздно поддается расшифровке.

- Именно поэтому никаких внешних хранилищ не существует, - ответил Ленц. Было ясно, что он получает искреннее удовольствие, указывая на ошибки, обнаруживающиеся в гипотезах Бена. - Это риск, который я не могу себе позволить. Признаюсь со всей откровенностью: я не представляю себе, что бы со мной было, если бы я чрезмерно доверял моим соратникам и коллегам.

- Раз уж мы оба говорим откровенно, позвольте мне задать вам один вопрос.

- Да? - Ленц принялся массировать левое предплечье.

Бена, пока не вздулась вена.

- Я хотел бы узнать, зачем вы убили моего брата.

Ленц воткнул иглу в вену. Как показалось Бену, его движение было чрезмерно энергичным.

- Это не должно было случиться. Это сделали фанатики из моей службы безопасности, я глубоко об этом сожалею. Ужасная ошибка. Они испугались, что сделанное вашим братом открытие - первоначальный состав правления "Сигмы" поставит под угрозу нашу работу.

Сердце Бена лихорадочно забилось, и он снова взял себя в руки и заставил успокоиться.

- А мой отец? Ваши "фанатики" убили его тоже?

- Макс? - Ленц изумленно выкатил глаза. - Макс - гений. Я глубоко восхищаюсь этим человеком. О, нет, я не причинил бы вреда ни одному волоску на его голове.

- Тогда где же он?

- А он что, куда-то уехал? - с невинным видом спросил Ленц.

Болтай, не останавливайся!

- Тогда зачем нужно было убивать всех остальных стариков?

Левый глаз Ленца пару раз чуть заметно дернулся.

- Это была уборка. В данном случае мы говорим главным образом об индивидуумах, принимавших персональное участие в деятельности "Сигмы", о тех из них, кто стремился сопротивляться неизбежному. Они были недовольны тем, что "Сигма" все больше оказывалась под моим влиянием, чувствовали себя оскорбленными из-за возрастания моей роли. О, со всеми нашими членами обращались великодушно...

- Вы хотите сказать, держали на коротком поводке? Выплачивали им нечто вроде пенсии, чтобы подкрепить их осмотрительность.

- Если хотите, можно сказать и так. Но пришло время, когда этого оказалось недостаточно. В итоге все свелось к принципиальным порокам мировоззрения. А суть дела в том, что они отказались принять и поддержать программу. Были и такие, кто сделался назойливым, даже нескромным и в то же время давно утратил способность что-либо предложить. Это были ненужные, совершенно излишние нити, и пришло время их отрезать. Возможно, это может показаться излишне жестким решением, но когда под угрозой оказывается так много, вы ведь не ограничиваетесь тем, что делаете вашим подопечным резкие выговоры, шлепаете их по рукам или не выпускаете из класса на перемену, не так ли? Вы принимаете более категорические меры.

"Только не позволяй себе ни секунды растерянности, - приказал себе Бен. - Он должен быть увлечен разговором".

- А вам не кажется, что убийство этих стариков само по себе было глупым риском? Смертные случаи не могут не вызывать подозрений.

- Прошу вас... - поморщился Ленц. - Все смерти выглядели совершенно естественными, но даже в том случае, если бы токсин был обнаружен... У этих людей было множество врагов во всех странах мира.

Ленц услышал звук в ту же секунду, что и Бен.

Автоматная очередь где-то совсем неподалеку.

И еще одна - еще ближе.

Крик.

Ленц, держа шприц в руке, повернулся к двери. Что-то сказал стоявшему перед дверью охраннику.

Дверь резко распахнулась, и комнату залило градом пуль.

Раздался громкий крик, и охранник осел на пол, прямо в лужу собственной крови.

Ленц ничком кинулся на пол.

Анна!

Никогда еще в жизни Бену не приходилось испытывать такого облегчения. Она жива, неизвестно, как ей это удалось, но она жива.