Николас Фрилинг: Сфера влияния

У него было достаточно времени. Канизиус будет отсутствовать несколько часов, так что он с пользой проведет свободное время. Он знал, что наверняка найдет подходящую для выстрела точку. Испариной он покрывался не только от чувства, что откуда-то за ним следят чьи-то глаза, но и от того, что он знал — эти планы воплотить в жизнь спонтанно невозможно. Их необходимо отрепетировать. Если стрелок уже на месте, то он пропустил большой «мерседес» беспрепятственно именно по этой причине: было важно заметить, какова скорость машины, насколько хорошую мишень она представляет, не сможет ли что-нибудь помешать выстрелу. Женщина была опытной лыжницей: она многое знала о рельефе, о склонах, впадинах и кочках на земной поверхности. Она была вдвойне опасна, так как к бурлящей злобе прибавлялся холодный расчет.

Он завел мотор и повернул маленький, приземистый «рено» назад, отправившись той дорогой, по которой он приехал. Машин почти не было: горячее время года еще не наступило. Дорога вела только в Испанию, больше никуда, так что большинство людей, особенно местных, у которых были дела за границей, предпочитали железнодорожные поездки. Чуть позже живописную дорогу заполонят маленькие машины, похожие на его «рено», и широкозадые туристские автобусы. Люди во все возрастающих количествах станут карабкаться по руслам пересохших ручейков на склоны, чтобы нарвать ароматных листьев, пахнущих живицей и эвкалиптом, набросать кругом обрывков бумаги и смятых банок из-под пива, пожечь костры. Через каждую пару сотен метров вдоль дороги были расставлены транспаранты, гласившие: «Огонь — главный враг леса. Брошенная вами сигарета или спичка могут привести к смерти и опустошению. Небрежность есть преступление!»

В это время года дорога была не слишком безопасной: тающий снег сползал со склонов холмов, особенно с отвесных, прямо на дорогу, так что здесь вполне были возможны несчастные случаи. Стекающая талая вода увлекала за собой крупные камни и гальку, мертвые ветви деревьев, иногда даже целые деревья.

Вот… Он сделал резкий поворот, и вдруг сверху, со склона, прямо перед ним на дорогу свалился увесистый камень, поросший редким подлеском, холм здесь шел круто вверх. Он остановился. Камень был размером в два кулака. Здесь же валялось несколько камешков поменьше и старые ветки. А если бы этот булыжник рухнул ему на капот… Он вышел из автомобиля и стал внимательно разглядывать холм. Он круто поднимался метров на пятьдесят, а потом переходил в маленькую, плоскую, поросшую вереском и кустами площадочку, достаточно надежную и безопасную, по крайней мере, она выглядела довольно устойчивым, неосыпающимся местечком. Увидеть, откуда упал камень, было сложно. Он поднял его и с силой швырнул в сторону долины. После чего вернулся в автомобиль. И тут его снова прошиб холодный пот, да так, что он схватился рукой за шею. Он ведь остановил машину! А кто-то с высоты в сотню метров вполне мог бы выстрелить в него. Он вжался в сиденье, чувствуя, как задрожали мышцы его ног, а спина моментально вспотела. Непослушной рукой — казалось, что его пальцы одеревенели, — он достал сигарету и закурил. А потом снова резко вышел из машины. Стрелять можно было только с высоты примерно в сотню метров, как он и предполагал, стрелок вполне мог затаиться там, откуда упал камень.

Так. Значит, камень не упал. Его сбросили.

Он простоял так, наверное, целую минуту, забыв о сигарете, опершись рукой на теплый пыльный капот автомобиля. Анн-Мари Маршал, должно быть, неплохо изучила на досуге этот участок дороги, а если она сидела в своем укрытии, то могла видеть его маленький «рено», следовавший за приметным «мерседесом», но вряд ли она обратила на него свое внимание: такие машины ездили по дорогам Франции тысячами. Она не могла связать его с «рено». Когда он был с ней, то они всегда ездили на ее автомобиле. А камень все же был репетицией…

Но он вышел из машины, значит, без сомнения, она видела его. Да, план был хорош: сброшенный камень — недостаточно большой, чтобы причинить особый вред, но достаточно большой, чтобы его заметили. Любопытно. Кто угодно остановился бы — немного возмущенный, слегка испуганный шофер вышел бы, чтобы посмотреть, откуда мог свалиться камень, где это он лежал, прежде чем свалиться на дорогу прямо перед его носом, и чтобы убрать его с дороги для пущей безопасности других проезжающих. Да, все было продумано; задержка составила бы всего минуты две — вполне достаточно для того, чтобы хорошенько прицелиться и послать пулю прямо в шелковый кремовый костюм «мистера Хрущева».