Николас Фрилинг - Сфера влияния

Внезапно его словно озарила холодная вспышка просветления. Она ведь видела его — а он был последним человеком в мире, которого она хотела бы видеть здесь, последним человеком, который должен был поднять камень. Прекрасно: паршивец, болван, неотесанная деревенщина, невежда, сующий нос не в свое дело полицейский собирался взобраться на холм.

Он сел в автомобиль и подал назад, скрежеща и скрипя колесами по гальке, усыпавшей дно ручейка, весело бежавшего по направлению к ближайшей водопропускной трубе. Он потихоньку двигался до тех пор, пока совсем не съехал с дороги. Взял свой бинокль и, выйдя из автомобиля, направился вперед, подыскивая место для удобного подъема. Вдруг резко остановился, услышав какой-то едва различимый звук. Трудно было сказать, что это был за звук: бульканье воды и шорох ветерка заглушали его. Человек двигался чрезвычайно осторожно. Ван дер Вальк не был хорошим бойскаутом, у него не было даже пистолета. Он продирался через довольно густой подлесок, треща ломающимися ветками, — настоящие апачи так не ходят.

Найти место оказалось совсем нетрудно: все, что ему нужно было делать, — это оборачиваться до тех пор, пока он четко не увидел дорогу с нужной высоты и расстояния, достаточных для того, чтобы добросить до нее камень весом примерно в килограмм и чтобы произвести хороший выстрел и при этом остаться незамеченным — это место находилось метрах в сорока над дорогой. Здесь лежало еще три камня побольше, так что, возможно, это была не последняя репетиция. Она также практиковалась и с сосновыми шишками, видимо, выбирала правильный момент для броска, чтобы остановить автомобиль на точном для выстрела расстоянии. Плюс-минус десять метров по дороге в каждую сторону не затруднили бы выстрел. Отличная позиция. Но он, должно быть, спугнул ее. Она вполне может взять и угнать его машину. Где же она может быть? Не больше чем в километре от него, где-нибудь вдоль дороги.

Ничто не выдавало ее присутствия: сосновые иглы, густо усыпавшие землю, взъерошены, веточки кустов обломаны. А вот и удобная рогатка, чтобы закрепить дуло ружья. Сидя можно было выстрелить лучше; лежать на холме совсем неудобно. Следы, которые он обнаружил, вполне мог оставить какой-нибудь испорченный мальчишка, нехороший мальчишка с рогаткой. Но он знал, что их оставила она, он был в этом уверен, потому что с тех пор, как он добрался до границы, его чутье обострилось донельзя.

Наверное, она ушла вверх — другого пути здесь не было, а может, он его не заметил. Она взяла неплохой старт. Из-за деревьев возвышалась скальная гряда, дорожка там делала петлю, огибая ее, она была крутая и совершенно лишенная растительности. Если он поднимется туда, что-нибудь увидит. А пока он сможет держать женщину в поле зрения… Он взглянул на часы — дело шло к полудню. Канизиус, скорее всего, будет проезжать здесь около трех.

— Анн-Мари! — прокричал он. — Анн-Мари! Это бесполезно! Таким способом вы ничего не добьетесь! — Голос его прозвучал как-то тонко и слабо, возможно, выше его и вовсе не было слышно — ветер дул вниз, в сторону долины. «Слежка с подветренной стороны неэффективна», — сказал он сам себе. По мере его продвижения вперед подлесок все редел и редел. Он остановился, прикидывая: он находился сейчас примерно в трехстах метрах выше уровня моря и продвигался все это время в глубь страны.

«Так, — размышлял он, — за грядой опять подъем, не такой крутой, но более длинный. Деревья там есть, но они растут достаточно редко. Местами попадаются заросли жесткой травы, которая может ободрать шкуру даже козла или барана. Ближе к вершине проходит полоса снегов, возможно, дальше лес снова становится погуще». Он продолжил подъем, периодически останавливаясь, чтобы посмотреть в бинокль, когда на пути ему попадались открытые участки. Чем выше, тем становилось теплее, потому что деревья не загораживали солнце, и в то же время становилось как-то свежее, прохладнее. Ветерок дул со стороны горных снегов.

Он так и не увидел ее: в какой-то момент его вдруг ослепила яркая вспышка света. Может, солнце отразилось от металлической поверхности, но скорее всего от линзы оптического прицела. Он посмотрел в этом направлении в бинокль, но ничего не увидел. «Это она, точно она», — сказал он себе. У него не возникло никакой определенной мысли по поводу того, что ему делать, он даже не успел испугаться. Он почему-то забыл о ружье, о том, что оно так близко от него, и, когда выстрел настиг его, это повергло его в крайнюю степень изумления. Потому что он не думал, что такой поворот событий вообще возможен. Что она выстрелит в него. Это была неожиданность физического характера, как, например, вы удивляетесь, когда внезапно что-то очень тяжелое, словно металлический кулак, врезается в середину вашего тела и отбрасывает вас метров на десять вниз, как безвольную куклу, но вы еще не утратили способности дышать и чувствовать. Перед тем как потерять сознание, вы еще успеваете сильно удивиться этому металлическому сюрпризу.