Николас Фрилинг - Сфера влияния

— Я не понимаю, почему они так засуетились, задумчиво проговорил Воллек, — главной причиной, о которой они вам дали понять, насколько я понимаю, была якобы его невменяемость и безответственность и что он может начать сорить деньгами. Очевидно, что деньгами он не сорил. Но даже если бы это было и так, при таком количестве денег его траты, пусть даже самые абсурдные, были бы каплей в море. К тому же он не собирался скрываться очень долгое время. Так к чему такая спешка? Почему просто не заявить о том, что он пропал, и ждать, пока его где-нибудь найдут?

— Я тоже размышлял над этим. Его жена вела себя так, словно она совсем не хотела, чтобы я его нашел. Вполне возможно, что, когда история дошла бы до ушей старого Маршала, он издал бы категоричный приказ о том, что его ненаглядный сынок должен быть немедленно найден и водворен домой как можно скорее.

— Я думаю, что мы все-таки должны раскрыть эту тайну, — медленно произнес Воллек. — Французский гражданин умер при невыясненных обстоятельствах на французской земле. А это означает, что я ответственен за все, что может произойти дальше. Будет лучше, если я позвоню в Париж. Старый джентльмен, похоже, из тех людей, которые еще нас переживут. Возможно, будет лучше, если вы известите о случившемся немцев, с которыми вы связывались в Кельне, и, конечно, его жену. Оба тела необходимо опознать. Если хотите, можете воспользоваться моим телефоном. — И он подтолкнул аппарат к Ван дер Вальку.

— Да, конечно.

Он позвонил в Амстердам. Португалец-мажордом ужасно сожалел и извинялся, но он не видел Анн-Мари с тех пор, как она уехала, и не получал от нее никаких известий. Это было странно, но с тех пор, как она покинула Инсбрук, она словно испарилась. Он позвонил Канизиусу. Личный секретарь сожалел столь же ужасно, как и мажордом, но был вынужден сообщить, что мистер Канизиус, к несчастью, уехал, его нет в городе. Но они будут с ним связываться как раз сегодня — что ему передать?

— Ничего. Попросите его оставить номер, по которому я смог бы с ним связаться. Это чрезвычайно важно и срочно.

Да, они так и сделают. Не затруднит ли мистера Ван дер Валька перезвонить в семнадцать тридцать?

— Да, конечно, спасибо.

— Полицейское управление, Кельн. Герра Штосселя. Пожалуйста… Хайнц? Ван дер Вальк. Я в Страсбурге. Боюсь, что дело закрыто. Они оба мертвы. Двойное самоубийство. Ты должен сообщить отцу и привезти его сюда. Кабинет комиссара Воллека, полицейское управление Страсбурга. Да, сегодня — чем раньше мы все сделаем, тем лучше.

— Я все устрою, — невозмутимо ответствовал Штоссель. — Задал ты мне работенку. Здесь твоя миссис Маршал. Странная вещь. Она приехала сюда сегодня утром. Сказала, что хочет повидаться с родителями девушки. Говорила, что надо убедить девушку вернуться домой, как только она найдется, и так далее. Я ответил, что жду от тебя вестей. И что не стоит совершать поспешных и опрометчивых поступков.

— Какое впечатление она на тебя произвела?

— Она довольно навязчива и эмоциональна. Хуже того, она стоит здесь, сказала, что будет ждать, пока я не поговорю с тобой.

— Извини, Хайнц. Будет лучше, если ты привезешь сюда и ее. Ей надо опознать тело мужа и уладить все обычные формальности — похороны и прочее.

— Минутку, я взгляну на карту. Франкфурт… м-м-м… Карлшрюге… Похоже, что дорога займет у нас часа четыре. Жди нас к шести.

— Прекрасно. Договорились.

Мистер Воллек мягко закивал.

— Нам не мешало бы пообедать, — сказал он. — Возможно, вы захотите вернуться сюда позже.

— Мне что-то не очень хочется есть.

— Не спорьте, сейчас самое время. Вы знаете наш город? — покровительственно поинтересовался он. — Кажется, молодые люди говорят что-то вроде: из-за смерти не стоит жертвовать обедом — или как-то так. Я дам вам адрес одного неплохого местечка. Я бы с удовольствием присоединился к вам, но боюсь, что у меня есть несколько неотложных дел. Закажите у них печень — это блюдо сезона.

Этот пожилой мальчик был абсолютно прав: к чему нарушать привычное течение жизни? Он не терял ничего, кроме рутинных занятий, к тому же не самых приятных. Все административные проблемы француз вполне мог решить самостоятельно. Хайнц Штоссель, в силу странного стечения обстоятельств, был вынужден сделать самую тяжелую работу — сообщить плохие новости. Лейтенант жандармерии в Саверни заполняет стандартные формы, мистер Воллек в Страсбурге обязан позаботиться о том, чтобы не возникло никаких последствий случившегося, Хайнцу к тому же предстоит проделать довольно тяжелый путь из Кельна до Страсбурга, а ему оставалось самое приятное — бездельничать. Но он не мог понять, отчего же тогда он чувствует себя так напряженно и неспокойно. Он может пойти, заказать себе отличную еду и хорошую выпивку, но мозг сверлила неприятная мысль, что все это он должен будет внести в свой список расходов, потом предоставить его в полицейское управление Амстердама, а оттуда его перешлют Канизиусу, который, скорее всего, является душеприказчиком погибшего Жан-Клода. Да нет, зачем об этом думать и терзать себя этими нелепыми мыслями? Не стоит.