Николас Фрилинг - Сфера влияния

— Вам платят за то, чтобы вы не разделяли ничью точку зрения, — сказала она. — Сюда… еще немного виски. Прекрасно. Что ж, у меня есть, как вы заметили, очень большие деньги. И я заплачу вам за то, чтобы вы не были таким глупцом. Хотите, чтобы я сказала вам почему?

Она уже допила и вторую порцию виски и теперь потянулась к бутылке, налила себе и наклонилась налить ему. В этот момент Ван дер Вальк вдруг понял, что чрезвычайно привлекательная женщина в лыжном костюме, пьющая виски в спальне гостиничного номера с видом на горы, очень соблазнительный объект, такой же соблазнительный, возможно, как и восемнадцатилетняя девушка в костюме «девушки из свиты Принца» во время карнавала.

— А может быть, я объясню вам все в постели? — мягко сказала она ему прямо в ухо. От нее пахло здоровой женщиной и чуть-чуть сладкими духами, с этим ароматом смешался запах дорогой шерсти ее свитера, лыжной смазки, кожи и виски. Эта смесь ароматов была самой соблазнительной в мире. — Канизиус и его круг общения — они все очень честные, вы знаете. Снимите с меня одежду.

— Я вспоминаю, как одна женщина в Амстердаме сказала мне, что относительно таких вещей она совершенная испанка. Ну, так уж случилось, что я тоже.

— Вы думаете, что у Канизиуса есть что-то на Жан-Клода или на меня? Ведь так? — Она стояла прямо за ним, а ее руки обвивали его шею. — Вы хотите, чтобы я вам об этом рассказала. А я покажу вам, какая я испанка, — если хотите.

Он встал, взял со стола, куда она поставила ее, бутылку, наполнил свой стакан, выпил и с чувством выдохнул.

— Да, — сказал он, — я бы хотел знать несколько вещей. И я думаю, что мистер Маршал сможет мне все объяснить. Я бы хотел встретиться с ним. Я очень хотел бы встретиться с ним, и чем скорее, тем лучше. Если он собирается завтра пойти посмотреть женские соревнования по слалому, то я собираюсь пойти и отыскать его. А если его там не будет, то я переверну всю Австрию с ног на голову и буду трясти ее до тех пор, пока он не высунется. Немецкая полиция — может, он об этом и не подозревает — взяла под наблюдение все границы. Они хотят вернуть девушку. Так же как и я. Лечь с вами в постель было бы совсем неплохо, и есть только одна вещь, которую я хотел бы больше этого. Поговорить с вашем мужем. Это для меня самое важное. Я полицейский. Что думает или делает Канизиус, гораздо менее важно для меня, чем то, что думает или делает ваш муж.

— Хорошо, — секунду помедлив, сказала она. — Хорошо. Возможно, вы правы. Увидимся завтра.

— До утра, — кивнул он. — Спасибо за виски.

Официант усадил его за усыпанный хлебными крошками столик, за которым два журналиста все еще пили кофе, объяснив, что столик для одного найти невозможно по причине большого скопления народа. Н-да, Анн-Мари, несомненно, заполучила бы столик в единоличное пользование… Но это не имело значения. Он может с пользой побеседовать с ними. Как и всем, им наверняка нравится объяснять что-то несведущему новичку. Да и нет нужды представляться, ведь это так, ни к чему не обязывающая болтовня за завтраком.

— Она, конечно, непобедимая слаломистка — просто потому, что у нее самое подходящее для этого сложение: она не слишком тяжелая, но и не слишком невесомая.

— Пожалуйста, объясните мне, в чем суть этого вида спорта? — с набитым ртом попросил Ван дер Вальк. — Просто лавировать между флажками — по-моему, это как-то скучно и прямолинейно.

— Нет, нет, все совсем наоборот, — с энтузиазмом возразил один. Он сдвинул кофейные чашки и высыпал на стол из сахарницы ее содержимое. — Предположим, это склон, так… покрытый снегом. Но без всяких выбоин и кочек, ровный со всех сторон. Чтобы спуститься по нему, нужно обладать определенным набором знаний и некоторой сноровкой. Спортсмен вылетает из ворот, вот отсюда, и стремительно несется вниз, так, чуть отклоняется вправо, в следующих воротах, это рискованно, резко поворачивает налево… вот так… чтобы не терять преимущества, надо точно соизмерять свой вес и скорость… здесь — следующие ворота и новый поворот направо. Очень важна точность: всего лишних пять сантиметров в сторону — и ваши лыжи могут попасть в какую-нибудь ямку, а скорость очень большая, и нельзя терять ритм. Это чертовски сложно.

— А ритм изменяется, — решил не упускать возможности щегольнуть своими знаниями другой, — пролеты между воротами становятся другой протяженности, кажется, ворота довольно далеко друг от друга, но когда несешься по склону и проскакиваешь сквозь них, то серпантин становится более сжатым, где ворота стоят друг от друга на расстоянии трех-четырех метров вместо десяти — двенадцати, и спортсмен, который сначала танцевал танго, начинает танцевать твист.