Николас Фрилинг - Сфера влияния

— Доброе утро! Надеюсь, вы не против принять во время завтрака гостью. Черный или с молоком?

Прежде чем ответить, некоторое время ему пришлось потратить на то, чтобы привести в порядок мозги.

— Вы сами детектив или что?

— Канизиус сказал мне. Я действовала поддавшись внезапному порыву. Я летела с ночной пересадкой через Париж. Мой самолет приземлился два часа назад.

Все это было как-то слишком для нормального восприятия, когда он еще и кофе не пил. Он в полной мере ощутил экстраординарность происходящего. Она, конечно, имела полное право приехать сюда, появиться в его номере, но не так же внезапно вместе с утренним кофе. Однако каждый должен признать, что это не слишком приятное зрелище. Она выглядела очень молодо. В черных брюках и свитере — на ней были даже популярные здесь тяжелые ботинки. Он увидел перед собой ту девушку, которая пятнадцать лет назад вышла замуж за Жан-Клода Маршала. Он пил свой кофе и чувствовал себя болваном.

— Канизиус, — спокойно говорила она, поедая булочку с абрикосовым джемом, — он вообще обожает говорить людям вещи, которые они могут находить очень и очень неприятными, сказал, что он здесь с девушкой. Кто она? Обыкновенная безмозглая кукла из тех, что предпочитают горнолыжников?

— Я не знаю. Она приехала из Кельна. Он познакомился с ней там. Ей всего восемнадцать лет, она работает ассистенткой продавца в магазине, очень хорошенькая, прекрасно танцует и катается на лыжах, ее зовут Дагмар.

— Вот как? Действительно безмозглая кукла, — невнятно бормотала она с набитым булочкой ртом. — Жан-Клод, должно быть, сошел с ума. Меня это обеспокоило. С ним наверняка что-то происходит — именно поэтому я и приехала. А вы что думаете?

— Мадам, он ваш муж. Я должен только найти его.

— Но ведь это не преступление — сбежать с молоденькой девушкой из Кельна.

— Нет. Если только он ее не принудил к этому. Это было бы очень нежелательно. Опрометчивый поступок в том случае, если он в самом деле не хотел, чтобы его отыскали.

— Это не Талейран сказал, что опрометчивость больше, чем преступление?

— Я думаю, он имел в виду нечто среднее. Хотел бы я знать, что именно совершил ваш муж? Какое из преступлений?

— Почему вы так думаете?

— Возможно, потому, что я полицейский. Я должен побриться.

— Ну так давайте брейтесь. Я не возражаю.

Это сбило его с толку окончательно. Он чувствовал себя самым настоящим провинциальным придурком, это была чертовски неприятная ситуация. Принимая эту женщину, оказалось не так-то просто что-либо делать при этом. Зачем она приехала? И почему она распивает кофе в его комнате, когда он еще не успел побриться?

— Это будет очень нагло — спросить, что вы собираетесь делать?

Он почувствовал боль на челюсти и отдернул от лица бритву.

— Принять душ, — отрезал он, собирая свою одежду. «Должно быть, потому, что они такие богатые, а я не играю в этой лиге, я чувствую себя полным идиотом. Вернуться бы сейчас в Амстердам, сидеть писать в офисе рапорты. В Инсбруке я чувствую себя не в своей тарелке, особенно когда просыпаюсь и обнаруживаю у своей кровати жену миллионера, спокойно попивающую кофе», — раздраженно думал он.

Намек был достаточно ясный, он надеялся на то, что теперь она уйдет. Он вытирал волосы, чувствуя себя свежим, а потому бодрым и способным совершать разумные действия.

Она все поняла и ушла, но тут же вернулась. На его постели лежал молодежный, яркий, ужасно дорогой свитер — вещь того сорта, которые обычно выставляются в витринах дорогих спортивных магазинов, где у дверей обязательно стоит пара полицейских с дубинками. Он изумленно посмотрел на это. Она стояла у окна и невозмутимо курила.

— Что это?

— Свитер. Ваш, с таким вырезом, вещь здесь совершенно неподходящая. Вам еще нужны брюки — я их тоже привезла. И еще ботинки.

Он все смотрел на свитер. Выглядел он очень привлекательно, цвет хороший и вообще.

— Я должен сказать вам две вещи, миссис Маршал. Первое: я полицейский и не могу принимать такие подарки по совершенно очевидным причинам. Второе: я не беру подарков, даже в частной жизни, от женщин. Кроме того, обычно по утрам я пью кофе со своей женой.

— Вы городите полную чушь, — спокойно заявила она. — Если эта девушка также глупа, то Жан-Клоду проще всего посадить ее на поезд, чтобы она ехала домой. Вы никогда Не научитесь кататься на лыжах, если будете таким негибким и прямолинейным.

— А я и не собираюсь кататься на лыжах. Не хочу.