Николас Фрилинг - Сфера влияния

Ван дер Вальк внимательно изучал карту Европы. У мистера Маршала имелся французский паспорт. Если бы он был в Голландии, то к этому времени он уже нашелся бы — в такую поистине «карнавальную» погоду не очень-то побродяжничаешь. Машину-то свою он тоже не взял. Так где же он тогда? И вообще, жив ли он?

Если кто-то исчезает, убегает, умывает руки, чтобы побыть в одиночестве, то, возможно, этот кто-то отправляется в какое-то особенно памятное ему место?

И почему мистер Канизиус был так настойчив в доведении этого до сведения полиции? Может, у него есть какая-то причина подозревать, что дело пахнет криминалом?

Анн-Мари… сложная женщина… Ван дер Вальк отправился в постель с какими-то смутными мыслями.

Среда. Арлетт направила свои стопы в церковь преклонить колени и вспомнить о том, что она всего лишь прах. Ван дер Вальк поехал в офис, угрюмо размышляя, что обычному полицейскому ежедневно кто-нибудь напоминает о том, что он пыль и прах, но — вот нечаянная радость — там его ждал ответ на его запрос из Лондона.

Майор Маршал не выполнял никаких особых заданий. Он работал связным между англичанами и генералом де Латтре. Он бывал в Кольмаре, Штутгарте, Ульме — французская армия «Рейн и Дунай». Позже, во время оккупации, он был связным де Латтре с британским командованием в Кельне. Снова Кельн — странно это. Как натура довольно суеверная, Ван дер Вальк частенько, особенно когда не имел точных фактов, придавал большое значение именам и названиям, которые приходили ему на ум словно по наитию. Следуя своей интуиции, ему однажды удалось арестовать одного почтенного джентльмена, который промышлял фальшивыми чеками, а поскольку сей господин питал неуемную страсть к путешествиям, поймать его не могли в течение восемнадцати месяцев.

У него был друг, тоже из немецкой полиции, Хайнц Штоссель. Немцем он был до мозга костей. Бедный старый Хайнц: карнавал, должно быть, был для него невыносимым временем — все эти выпивохи в костюмах пастушков, которые на следующий день оказываются дружной компанией каких-нибудь важных шишек… Интересно, а как выглядел бы Хайнц в костюме пастушка?

Конечно, это полная чушь: нет абсолютно никаких причин полагать, что Жан-Клод Маршал находится где-нибудь на рейнской земле. Этот парень с чертовски огромным счетом под кодовым номером в Цюрихе небось давно где-нибудь в Швейцарии поправляет здоровье диетой из молочного шоколада.

И все же, хотя ему и не велено было пользоваться официальными источниками, на старые дружеские связи никто запрета не налагал. Он дотянулся до телефона и набрал номер.

— Алло? Полицейское управление Кельна? У меня есть шанс найти Штосселя в его кабинете? Возможно, еще не уехал? Тогда соедините меня с ним прямо сейчас, пожалуйста. Алло? Хайнц? Как там твои ковбои?

Ответом на вопрос был продолжительный, полный неподдельной муки стон.

— С каждым годом все хуже и хуже — мусорщики клянутся, что объявят забастовку, трое таксистов были избиты, сто сорок семь автомобилей ограблено, а счета за разбитые стекла уже достигли астрономической суммы. А страховые компании отклоняют все претензии пострадавших во время карнавала — говорят, что это событие вполне подходит под определение «гражданская война».

— А как у тебя обстоят дела с пропавшими людьми?

В трубке воцарилось кратковременное молчание.

— А почему ты спросил? Есть у меня один неприятный случай, но до тебя вроде бы это еще дойти не должно. Ты ясновидящий или как? — Голос немца внезапно стал громче: — Не можешь девчонку отыскать, так?

— Нет, я потерял мужчину.

— Ну, тогда ты обратился не по адресу, сынок. У нас пропала девушка — и пресса пронюхала об этом прежде, чем мы успели что-либо узнать и предпринять.

— Да уж, плохи ваши дела.

— Еще хуже, чем ты думаешь, — мы нашли ее одежду в лесу. Представляешь себе заголовки — «Исчезновение обнаженной красавицы»?

— А зацепка какая-нибудь есть?

— Да, но очень неубедительная. Бармен видел ее вечером в Розовый Понедельник с каким-то типом, которого он описал как «мужчину среднего возраста». Ну а теперь поведай мне о своих злоключениях. Никаких сигналов от вас я не видел, но, честно говоря, был так занят, что и не смотрел на телетайп.

— Вам об этом и не сообщали. Это дело конфиденциального свойства. Пропавший — миллионер.

Стон разочарования.

— И я полагаю, что он красавец среднего возраста, так?

— Думаю, что его вполне могли бы описать и так — бармен, например. Но шутки шутками, а у меня нет вообще никакой зацепки. Единственное, что название Кельн встретилось мне уже три-четыре раза, а это явно неспроста. А еще, прежде чем этот человек пропал, в его последних разговорах упоминался карнавал.