Юлия Латынина - Ничья

– Я… я вынуждена отказаться… – сказала Елена.

– Почему?

– У меня слишком много другой работы.

– А именно?

– Шубин просил отделать дом. И Казанцев.

– Сто сорок тысяч, – сказал Вырубов.

– Что?

– Я удваиваю сумму. Сто сорок тысяч. Ведь ты должна работать там, где выгодней? Вот и скажешь Шубину, что его очередь потом.

Елена покачала головой.

– Твой Сыч – трус, – проговорил Малюта.

– Что?

– Он должен был позвонить мне сам и отказаться. А он посылает на разбор бабу.

– Семин тут ни при чем. У меня много работы.

– У тебя будет мало работы, – сказал Вырубов. – Выбирай, либо ты берешь эти деньги и делаешь мой универмаг, либо ни Шубин, ни Казанцев тебе ни хрена не закажут.

– Я не могу делать ваш универмаг, – тихо, не подымая глаз, сказала Елена.

Вырубов некоторое время молчал. Потом резко поднялся, распахнул ногой дверь и крикнул куда-то в прихожую:

– Ерш! Свези Елену Сергеевну в город!

Вырубов не соврал: Шубин и Казанцев отказались от услуг архитектора Ратмирцевой. Шубин был владелец небольшой сети магазинов, и ему был нужен загородный особняк, а Казанцев открывал новый ресторан. Елена могла бы нажаловаться Семину, и, наверное, тогда Шубин и Казанцев заметались бы между молотом и наковальней, но Елене было даже жалко обоих предпринимателей, и она никому ничего не сказала.

Правда, через неделю Елена услышала, что Шубин везде рассказывает, что он не заключил контракта с Ратмирцевой потому, что она не представила в срок чертежей и притом попросила все деньги вперед. И что Ратмирцева, в общем, бессовестная баба, с которой невозможно иметь дело. Это ужасно Елену обидело, но потом она подумала, что Шубин рассказывает это не сам, а по приказанию Вырубова, и тогда она испугалась за мужа.

Если бы она пожаловалась Семину, Семин бы принялся выяснять отношения, рано или поздно это кончилось бы конфликтом между ним и Вырубовым, а Елена не сомневалась, что хладнокровный убийца Вырубов для такого конфликта был подготовлен куда лучше.

Семин был прав – ей, Елене, с самого начала следовало сторониться обаятельного бандита с глазами Пьеро. Она была виновата, она по бабьей глупости полезла туда, где сильный и оскорбленный мужик, защищая свое самолюбие, начинает ломать судьбы людей, и было бы нечестно, если бы за ее глупость расплачивался своими магазинами наглец Шубин.

Так что Семину Елена соврала, что они не сошлись с Шубиным в цене, и вообще имя Малюты между ними никак больше не упоминалось. Только один раз, когда приехали какие-то высокие милицейские чины из Москвы, Семин с Прашкевичем возили их на вертолете на заимку и очень много с ними пили. Утром, отмокая в ванной с головной болью, Семин сказал, что без попойки с ментами нельзя.

– Все пьют, – пожаловался Семин. Елена неожиданно для себя возразила:

– Малюта не пьет. Совсем. Ни разу не брал в рот ни капли.

Семин пьяно расхохотался.

– Он тебе соврал, Ленчик. Когда нужно, вполне пьет. Однажды на моих глазах пьяный блевал…

В 1996 году в крае прошли выборы губернатора, и на них победил старый губернатор Нефедушкин. Нефедушкин был крайне непопулярен, и поэтому на выборы пришлось потратить довольно много денег. Половина потраченного принадлежала Семину, который тогда полностью контролировал Нарымский нефтехимический комбинат. Между Семиным и губернатором было неформальное соглашение, что после выборов к комбинату присовокупится «Нарымгеологоразведка» – государственная нефтяная компания с небольшим объемом добычи и хорошими запасами.

Семин знал, что другую часть денег на выборы дал Малюта. Поговаривали, что за это Малюте были обещаны два гидролизных завода, производивших паленую водку, и объединение «Виноспирт», которое этой водкой торговало. «Виноспирт» тоже на бумаге принадлежал государству, но губернатор обещал отдать его Малюте в доверительное управление: впрочем, Малюта и так уже явочным порядком давно контролировал и заводы, и «Виноспирт».

Малюта старался держаться в тени, и Семин с Малютой во время этих выборов нигде не пересекались.

Осенью 1996 года, когда до выборов оставалось еще два месяца, а Семин на неделю уехал в Бразилию с красивой девушкой Галей, к директору Нарымского нефтехимического комбината явился Сергей Вырубов.

Вырубов попросил директора отгрузить семнадцать тысяч тонн высокооктанового бензина фирме «Филлис», представитель которой сидел тут же в приемной. Директор, запинаясь, сказал, что ничего подобного он не сделает, и Вырубов ужасно удивился.