Юлия Латынина - Промзона

— Сколько сейчас в мире летает «Милей»? — спросил меж тем президент.

— Пятнадцать тысяч, — ответил Ревко, — половина в России, половина в странах третьего мира.

— Сколько денег вы вложили в разработку?

— Около десяти миллионов, — ответил Извольский, — но мы не рассматривали это только как коммерческий проект. Мы рассматривали программу дешевой и эффективной модернизации вертолетов фирмы «миль» как геополитический проект, который поможет России вернуть свое влияние на ряд прежде подконтрольных ей стран.

Извольский подумал и добавил:

— Разумеется, при условии, что завод получит право самостоятельного экспорта. Это ведь будут штучные, разовые заказы, а «Рособоронэкспорт» с такими заказами работает неохотно.

У стоявшего тут же рядом Андрея Беклеминова, начальника «Рособоронэкспорта», вытянулось лицо. Уж Беклеминов-то отлично знал, сколько и каких вертолетов в свое время продавал Александр Ревко,.впрочем, имевший тогда левый югославский паспорт. Программа была явно разработана под непосредственным патронажем Ревко, наверняка и деньги ему пойдут, а «Рособоронэкспорту», официальному общаку всех экспортных оборонных потоков, не достанется ни цента…

Президент повернулся к Ревко.

— Ну что, Александр Феликсович, — сказал президент, — вам, кажется, специфика эта знакома? Помогите металлургам с экспортом…

Два военных атташе, оба с азиатско-тихоокеанского региона, внимательно прислушивались к диалогу. На вертолет они глядели тем же взглядом, которым подвыпивший посетитель кабака смотрит на стриптизершу. По лицам их было видно, что они уже прикидывают, как и где договариваться с южносибирским полпредом.

— Не уверен, что эта машина так хороша, — сказал Беклеминов.

Военные атташе мгновенно развернулись в его сторону. К достоинствам машины фраза главы «Рособоронэкспорта» отношения не имела. Значила она совсем другое: «смотрите, ребята, если вы купите этот вертолет, как бы у вас не образовались трудности с покупкой другой российской техники».

— А мы сейчас проверим, — отозвался президент. И, обернувшись к летчику, стоявшему тут же рядом, спросил:

— Простите, вас как по отчеству?

— Михаил Альбертович, — ответил тот.

— Прокатимся, Михаил Альбертович?

Степан Бельский стоял у шасси неподвижного МиГа и смотрел на кружащий в небе вертолет. Он слишком хорошо понимал, что происходит.

Полпред Александр Ревко при советской власти профессионально торговал оружием; говорили, что только в Африку он поставил около трех десятков «МиГов» и устроил на полученные деньги парочку прокоммунистических переворотов. Если Ревко вместе с Извольским рассыпается в похвалах вертолету — значит, Ревко надеется, что прибыль от экспорта пойдет на содержание аппарата полпреда.

Это была косвенная взятка Извольского — полпреду. А президент, кружащийся в воздухе, повышал стоимость этой взятки стократно, потому что завтра фотография нового русского вертолета с русским президентом на борту пройдет по всем российским и зарубежным новостям и ляжет на стол всех диктаторов и эмиров, закупивших в свое время «Ми». И взятка эта была душеполезна и социально значима, ибо президент наглядно демонстрировал, какого рода услуги новая российская государственность готова принимать от олигархов, — и как она готова за них благодарить. Десять минут президентского полета сберегали AM К десятки миллионов долларов, затраченных на рекламу новой техники.

Вертолет опустился на землю, и охранники бросились к нему, как цыплята — к наседке. Извольский и Ревко подошли следом.

Президент выпрыгнул из вертолета на бетонную площадку, поправил волосы и оглянулся на белоснежный самолет с лебединым изогнутым фюзеляжем, одиноко стоявший в семидесяти метрах.

— А это что? — спросил президент.

— «МиГ-1-48» «сапсан», — сказал Ревко. — Это кусок фанеры, под который очаковская преступная группировка и группа «Сибирь» хотели бы получить миллиарда полтора долларов из военного бюджета.

Черловский губернатор начал что-то возражать. Лет пять назад губернатор умел неплохо говорить с толпой. Говорить связно он не умел никогда, и сейчас его возражения в основном сводились к тому, что группа «Сибирь» отреставрировала в Черловске церковь и построила в ста пятидесяти километрах отсюда замечательную горнолыжную трассу, которую президенту очень неплохо было бы посетить. Президент слушал его минут пять, а потом тихо спросил: