Ольга Лаврова: Брачный аферист

- Стало быть, на почве ревности. Но ревность не очень просматривается, Юрий Юрьевич. У тебя, в каюте с тобой, азербайджанка. Молодая, красивая.

- Впрочем говоря, аферистка, - быстро сказал Ладжун.

- Почему вдруг?

- Потому что когда я уходил, она у меня рылась в чемодане. Я знаю, куда я что положу. Для проверки. Я сказал, что иду в буфет, я знал, что она наведет шмон, - понес Ладжун, начиная люто ненавидеть мифическую бакинку.

- Но, по твоим собственным словам, ты был увлечен так, что ничего вокруг не замечал всю дорогу.

- Не то что не замечал, но... понимаете, Михаил Петрович, тут дело не в том, а дело в том, что... у меня их было триста штук, если хотите знать. Я точно не считал, но к примеру.

- Твои донжуанские похождения известны. Однако как же у тебя совмещалось? Ты день за днем, ночь за ночью отправлялся к другой женщине, девушка видела. А Титова, насколько я понимаю, в сравнении с той бакинкой...

- Да пропади она пропадом, эта Титова! Что, она мне нравилась? Коллекция мне нравилась!

- На таком фоне твои объяснения о ревности, Юра, вызовут в суде минимум улыбку. Давай честно: плыл ты один. Команда никакой девушки не заметила.

- Она плыла, Михаил Петрович... Но она раньше сошла. Она в Пензу подавалась.

- И ты для коллекции переключился на Титову? И возревновал до беспамятства?

- Но бывает же иногда, Михаил Петрович... клянусь честью! Я разозлился, не соображал... Сам себя ставлю в тупик.

- Ладно. А как ты про деньги сообразил?

- У меня даже мысли не было, чтобы я у нее деньги взял. Мысли даже не было! - и плавно воздел руки, призывая небо в свидетели чистоты своих помыслов. - А если б у меня были намерения, я бы в первый день сделал.

- Отчего же не было мысли? Кошелек твой истощился.

- Даже не додумался. Даже в голову не приходило! Тем более выручка у нее маленькая, пенсионеры ехали.

- А где полагалось сдать выручку?

- В Горьком.

- Ты хорошо осведомлен.

Ладжун забеспокоился, спохватившись, что "пронес".

- Я не спрашивал, зачем мне, она просто упомянула, что в Горьком...

- Есть вопрос по вчерашнему разговору. Ты человек аккуратный, чистоплотный.

- Да.

- Вот видишь. А на ноже твоем смазка толком не стерта. Явственный запах. Закуску бы ты этим ножом резать не стал.

Возвращение к ножу очень расстроило Юрия Юрьевича. От бакинки он кое-как отделался, а нож торчал костью в горле. От ножа хотелось поскорее Михаила Петровича отвести.

- Если бы понадобилось, она бы обтерла, у нее же полотенце, салфетки.

- Но ты ведь у нее целую неделю был. Случалось вам выпивать, закусывать?

- А как же.

- При твоей наблюдательности заметил бы, что ножи в каюте есть.

- Ну... на всякий случай почему не взять? Почему нет? Хотите, Михаил Петрович, я расскажу, как все вообще получилось?

- Пожалуйста.

- Когда я там сидел и он стучал, я в таком был настроении! И тут она говорит: "На кой шут ты мне сдался?" Понимаете, как меня задело? Я ее спрашиваю: "Ты что, в уме? Что это такое?" Она мне сказала, что я за мужчина, у меня нет денег. Боже мой! Тут черт в меня вселился! И тут я ее схватил... И когда я это сделал... Да, когда я это сделал, подумал: елки-палки... и я начал искусственное дыхание ей делать. Понимаете? Мы же на полу с ней лежали. Я ее положил на кровать и искусственное дыхание делал. Мучился с полчаса, наверно. Потом так сел, и этак, и так просто сижу на столе... и ногой стукнул что-то там железное. Я потянул ящик и вижу - тут деньги. Я думал-думал, уже сделано, ей я не помогу ничем. Вы понимаете, в каком я состоянии? Думаю: ну, ревизию наведу.

- А ключ где был?

- Ключ у нее. В кармане.

- Она не прятала?

- Не, я же свой человек, мы же туда и обратно вместе ехали. Она в моем присутствии подсчитывала и складывала выручку... сколько раз.

- А после убийства ты нашел, значит, деньги случайно.

- Совершенно случайно! Я не искал. У меня мысли не было их брать! Но когда я нашел... то смотрю и думаю: все равно уж... возьму, думаю, чего им лежать. Понимаете, как я попал?.. Но не с целью ограбления, клянусь честью! Я даже знал, что деньги еще у ней в сумочке, махнул даже рукой: ну их к чертовой матери!

- Почему? Часть ты все-таки взял, верно?

- Я не помню, чтобы из сумочки... Впрочем говоря, да. Которые были резиночкой перевязаны, в одной пачке. Я как-то так посмотрел на эту пачку, взял и положил.

- А другие почему оставил?

- Да не хотел я их брать, пропади они пропадом. Еще копаться. Я не хочу вас убеждать, Михаил Петрович, но действительно не с целью ограбления! Чтобы вы знали все-таки, понимаете?