Ольга Лаврова - Брачный аферист

В материалах, затребованных Михаилом Петровичем, имелось приблизительное описание внешности подозреваемого пассажира. Им вполне мог быть Ладжун...

Группа в лихорадке ждала предстоящего допроса. Юрий Юрьевич, которого все привыкли воспринимать несколько юмористически, грозил обернуться фигурой зловещей. Для фильма поворот, конечно, выигрышный, но неужели действительно?.. И как будет держаться Дайнеко? Сумеет ли сохранить прежний тон? Одно дело, когда перед тобой ловкий вор и мошенник, совсем другое - возможный убийца! И нужно не выдать ни подозрений своих, ни цели допроса. Более того, поначалу успокоить Ладжуна, который наверняка встревожен предыдущей встречей. Ведь если энский эпизод прикрывает "Терек", то интерес следователя к Энску должен вызвать панику.

За Дайнеко группа волновалась напрасно. Он был сама естественность и благодушие и легко согласился с Ладжуном. когда тот, нервно сглотнув, произнес заготовленную фразу:

- Время идет, дело пора закрывать.

- С тем сегодня к тебе и намеревался. Сроки истекают, основное мы в общем прояснили, осталось немного дочистить, и распрощаемся. Любопытно, Юра, будешь меня вспоминать добром или худом?

В ответ полились заверения в вечной любви, затем разговор незаметно потек иным руслом (надо ж напоследок потолковать по душам): каково будущее Юрия Юрьевича, как вести себя в суде, сколько могут дать за его "художества". Юрий Юрьевич стонал и маялся при мысли о грядущей расплате и охотно переключился на любимую утешительную тему: жизнь в прошлые годы, победы над женщинами, дурачье, которое он водил за нос и ощипывал.

Михаил Петрович выжидал и подавал короткие реплики, осторожно направляя беседу. Он и раньше знал, что в многослойности Ладжуна есть неведомые глубинные пласты, и не надеялся вскрыть их, обладая всего лишь догадкой, но не доказательствами. На первый раз достаточно было убедиться, что не зря он подозревает Ладжуна в убийстве на "Тереке". Для этого следовало атаковать в точно выбранный момент.

- Сегодня нужна до-олгая подготовка, - предупредил нас Михаил Петрович. Дам ему расслабиться, поболтать, распустить хвост. Когда речь зайдет о пароходных путешествиях, включайтесь. Тут я кину внезапный вопрос, и посмотрим, какая будет реакция.

... Прошло часа два, прежде чем в наушниках прозвучала фраза Дайнеко.

- Ты, видно, больше любил путешествовать по воде.

Вместо традиционной команды: "Мотор! Камера!" Виктор Виноградов хлопнул по спине кино- и звукооператоров: давайте!

- Да-а, плавать-то я люблю. Мои похождения можно назвать "Морской дракон". Я люблю морские книги, недавно я читал про американскую подводную лодку...

Дайнеко, служивший некогда на флоте, компетентно обсудил с ним книгу, снискав завистливое почтение Юрия Юрьевича.

- Ну хорошо, а с чем у тебя связана эта склонность?

- К морю?

- Да.

- Не знаю. Люблю! Я готов умереть на море, хоть сейчас. Люблю я шторм, бурю. Чтобы ей наперекор идти. Бороться чтобы с ней. Люблю, чтобы волны большие. Так бы и любовался!

- Значит, преодолевать стихию морскую?

- Во-во. Если б не этот век, я бы пиратом стал.

- Под черным флагом.

- Да! Уважаю моряков и люблю. Не то, что там романтика... а в общем-то и романтика. С детства я их уважал. И сам с детства плаваю. Мне дома говорили, что утону. Я был как щепка, мог плавать целыми днями...

- Выходит, когда ты назывался капитаном дальнего плавания, это было осуществлением детской мечты?

Юрий Юрьевич просиял искренней улыбкой - в сердце тронули чистую струну. Возможно, единственную.

- А на "Тереке" не доводилось плавать? - беспечно уронил Дайнеко.

Ни разу мы не видели Юрия Юрьевича столь обмякшим и безоружным. Момент был выбран точнее некуда! И все же по мечтательному его лицу не скользнуло ни облачка. Веки не дрогнули! Лишь какие-то секунды ему понадобились, чтобы перестроиться и ответить. Он задумчиво оглядел свое правое плечо, - неведомо для себя повернувшись к камере, - и дунул на невидимую пушинку. Но та, вероятно, не исчезла; тогда он снял ее пальцами, отвел в сторону, проследил, как она медленно падает вниз.

И поднял к Михаилу Петровичу полное лицо с невинными глазами:

- По-моему, нет, - безукоризненная равнодушно-небрежная интонация. Только голос севший, с хрипотцой, да с излишним упором на "о".

- Каков?! - спросил Дайнеко, отпустив Ладжуна. - А ведь был он на "Тереке", был, негодяй!

"Терек" находился в очередном экскурсионном рейсе и на днях прибывал в Москву. Состав команды остался прежним.