Ольга Лаврова - Брачный аферист

- Ты, Юрий Юрьевич, все твердишь, что понял, осознал и ничего не скрываешь.

- Не скрываю. Я... Короче говоря, я вам душу изливаю, можно сказать.

- Можно сказать, действительно, если со стороны на нас с тобой посмотреть и послушать. Но я же чувствую: человек ты половинчатый, созреваешь медленно. Верить тебе или не верить - не знаю.

- Почему вы считаете так, Михаил Петрович? Что нельзя верить?

- Да ведь было уже однажды - все ты осознал и раскаялся, тебя досрочно освободили. Условно, но освободили. Послали в Волгоград...

- Хороший город, между прочим. Летом купаться можно.

- Отличный город. И завод отличный.

- Большой завод.

- Так вот, тебе поверили. Но ты доверия не оправдал.

- Понимаете, что тут, Михаил Петрович... Я когда устроился там, в Волгограде, мне было трудно. И ни одна живая душа со мной не беседовала, никто не сказал: так-то, мол, и так-то. Ни один пенсионер не пришел! Он мне и не нужен, пропади он пропадом, но просто как человек, чтобы проявил внимание.

- Юрий Юрьевич, ну что ты рассказываешь! Не пришел пенсионер, не побеседовал. Надо, дескать, честно работать, а не воровать. Можно подумать, ты сам не знаешь. Да и когда было приходить, ты через 11 дней удрал.

- Михаил Петрович, у меня была мысль честно работать, но меня никто не поддержал... И, короче говоря, я не такой дурак, чтобы там ишачить! Чтобы у меня мозоли были на руках.

- Там, значит, дураки работают?

- Это их личное...

- Ты даже зарплаты не дождался. Все-таки 70 рублей. Пригодились бы.

- Мне уже ничего было не нужно, я дня не мог оставаться, клянусь! Пропади оно пропадом... Мне эта зарплата, откровенно сказать... сами понимаете. Я жил, как король, как эмир бухарский! Все имел. Что хотел, делал. А то в пять тридцать вставать, в семь приходить... мне это не нужно. Я вам чистосердечно...

- Ну вот, а говоришь, была мысль работать. Как же тебе верить?

- Мысль была, да, была мысль. Но я не говорю, что я бы стал обязательно честным. Никогда в жизни, может быть. Если б кто здесь присутствовал, я бы подумал, как отвечать. А вам прямо говорю, как есть. Если б я сказал, что жалею о заводе, вы бы мне хуже не поверили! Что я там десять лет хотел надрываться.

- Да, похоже, ты выбрал судьбу по себе. Но откуда это убеждение, что ты "не такой, как все" и можешь жить наперекор закону, как заблагорассудится?

- Михаил Петрович, у меня западная кровь. У меня западная кровь, и я ничего не боюсь!

(Ладжун имел в виду, что родители его вернулись на землю отцов из Америки, где у них остались родственники. Несмотря на скитания, Юрий Юрьевич пытался переписываться с заокеанской родней, в то время как дома от него не имели вестей по многу лет подряд.)

- Ну, положим, кровь у тебя славянская, украинская кровь. И мать с отцом уже смолоду здесь крестьянствовали. Другой вопрос, что влияние западное могло сказаться.

- Могло, конечно. Если разобрать, я анархист.

- Даже анархист?

- Ну, не то, что батька Махно... но все-таки что-то есть.

- Тянуло тебя за кордон, признайся?

- Намерения мелькали иной раз. Но потом вдруг стукнуло: боже мой, там тоже надо работать! Конечно, из меня мог получиться неплохой гангстер. Но надо прекрасно язык знать!..

- Ну, Юра, раз уж мы сегодня так откровенно разговорились, давай уточним одну мелочь по делу. Помнишь случай в Энске?

Ладжун, прерванный в своих разглагольствованиях на вольную тему, захлопнул рот и настороженно уставился на Дайнеко.

- Но... я же там все признал.

- О чем и толк. Ты признал, а выяснилось, что действовал не ты.

Ответная речь Юрия Юрьевича заняла 25-30 минут и не содержала ни единой вразумительной фразы. Это была отработанная реакция на трудный вопрос - из него начинал изливаться бурный словесный поток, возбужденная болтовня вокруг да около, почти бесконтрольная, только с условием, как в детской игре: "да" и "нет" не говорите, черного, белого не берите.

- Михаил Петрович, я там был, я не хочу канители, клянусь честью! Вы спросили, я признал, потому что есть случаи, которые действительно... я их, хоть никем это не доказано, я их помню для себя. Когда я там присутствовал, если хотите знать, там были еще две девочки-москвички, я на них рублей триста израсходовал. Когда мне женщина нравится, я очень приятный человек. Я мог потом взять две болоньи и костюм джерси, чтобы их наказать, пусть себе новые покупают. Я мог так. Но я не тот по натуре человек, понимаете, в чем дело?..

- Погоди, Юра, давай конкретнее. Преступление в Энске совершил молодой мужчина, внешне похожий на тебя, но...