Лилиан Браун - Кот, который пел для птиц

— Я всё смотрю на его портрет и пытаюсь определить, какое у него лицо: умное или жуликоватое. Говорят, Пол Скамбл обладает талантом раскрывать две стороны личности. Я заказал ему портрет Полли.

— Тебе бы лучше поприсутствовать лично на этих сеансах, — посоветовал Уэзерби. — Он также обладает талантом очаровывать своих натурщиц.

— Спасибо, что предупредил, Джо. — Уэзерби Гуд было вымышленное имя, а настоящее — Джо Банкер.

С другого конца комнаты донёсся крик, и все в ресторане присоединились к хору, запевшему «С днём рождения».

— Давай выбираться отсюда, — предложил Квиллер. — Теперь мне хватит барбекю до конца моих дней.

Они выбрались на улицу, где царила благословенная тишина маленького городка. Когда они уже прощались, Квиллер спросил, не слышал ли Уэзерби о «Нозерн лэнд импрувмент» в Локмастере.

— Нет, но я не очень-то осведомлён по части недвижимости, — ответил метеоролог.

— У меня есть номер их телефона, но там никто не отвечает. Если бы я мог выйти на главу этой фирмы, мало бы ему не показалось. Наверное, они зарегистрировали своё вымышленное название у секретаря округа. У тебя есть какие-нибудь контакты в окружном муниципалитете?

— Нет, но я легко могу вычислить этих ребят… Если ты продаёшь часть своих владений у озера, то я — первый покупатель.

— Даже и не мечтай, Джо. Спасибо за приятный вечер. Передай мой привет Джету.

Обед Квиллера в «Баре и барбекю Чета» имел и положительные стороны. Он всегда получал удовольствие от общества метеоролога из «Голоса Пикакса». Уэзерби был колоритной фигурой. Он читал лекции в клубах, играл на рояле на вечеринках и мог оживить свои сводки погоды джазовыми мелодиями. Квиллер бы отдал всё на свете за то, чтобы быть джазовым пианистом, и сожалел о том, что в детстве предпочёл крикет роялю. И у кого же, кроме Уэзерби Гуда, могла быть кузина — любительница ворон? Вот ещё один плюс этого вечера — перспектива написать сценарий мультипликационного фильма о воронах.

В равной степени приятно было поближе познакомиться с акварелями Даффа Кэмпбелла, изображавшими копры заброшенных шахт. Прежде Квиллер считал их ремесленными поделками, которые сбывают отдыхающим в качестве сувениров, — наподобие картинок с Эйфелевой башней. Однако, глядя на акварель, написанную в туманный день, он чуть ли не физически ощутил влагу; а мрачный зимний пейзаж, где копер высился над огромными сугробами, был проникнут холодом и одиночеством.

Поискав номер художника в телефонном справочнике — там Кэмпбеллы занимали целую страницу, — он нашёл Даффилда Кэмпбелла из Перпл-Пойнт. К телефону подошёл сам Король Шахт. По-видимому, его удивил и обрадовал звонок. Он предложил встретиться завтра утром.

Перпл-Пойнт был мысом, на две мили вдававшимся в озеро. В годы бума здесь строили суда, но с тех пор минуло целое столетие. Экономический спад, ураганы и буруны сделали своё дело, и мыс сильно изменился. Теперь вдоль западного берега тянулся песчаный пляж и череда курортных отелей, а западное побережье представляло собой цепочку скал.

Дафф Кэмпбелл жил на скалистом берегу в маленьком доме, напоминавшем скорее сарай для лодок, нежели жилище. Да и человек, вышедший навстречу Квиллеру, больше походил не на художника, а на рыбака. Лет ему, вероятно, было не больше шестидесяти, очень худой, он слегка сутулился оттого, что постоянно склонялся над мольбертом. День был тёплый, но художник натянул на себя два свитера, а на голову нахлобучил вязаную шапочку, из-под которой виднелись длинные седые волосы.

— Бьюсь об заклад, у вас здесь потрясающие восходы, — начал Квиллер.

— Ни один не похож на другой, — с удовольствием подтвердил Кэмпбелл.

— Должен сказать, что у вас живописный коттедж.

— Он был покинут, и я спас его из волн, — объяснил художник. — Перенёс на место повыше и отремонтировал — всё сам. Я был тогда гораздо моложе. Посидите-ка пока на крыльце, а я сварю нам кофе.

Крыльцом служила гранитная плита, и с него открывался вид на озеро. Тут стояли два хрупких складных кресла. Квиллер осторожно опустился в одно из них, и кресло тут же заскрипело и заходило ходуном под его весом. Скоро вернулся хозяин с двумя пластмассовыми кружками, наполненными до краев, — он шёл медленно, стараясь не расплескать кофе. Он поставил кружки на ящик между креслами.

— Вы, конечно же, не остаётесь здесь на зиму, мистер Кэмпбелл.

— Зовите меня Дафф, — попросил художник. — Нет, на случай плохой погоды у меня имеется комната в городе. Теперь, когда я вышел в отставку, живу во Флориде с родственниками и преподаю в тамошнем университете.