Морис Леблан - Канатная плясунья (другой перевод)

А там, на барке, Эстрейхера то опускали, то вновь подвешивали. Женщина голосила:

- Будешь говорить? Где твое сокровище? Арчибальд Вебстер не выдержал:

- Это невозможно. Мы не должны допускать.

- Как? Только что вы собирались его убить, а теперь хотите спасать?

Ни Вебстер, ни его друзья и сами не знали, чего они хотят, но они не могли стать безучастными свидетелями раздирающего душу зрелища. В обрыве скалы были кое-где трещины, кое-где песок. Вебстер, заметив, что человек с ружьем больше не обращает на них внимания, рискнул спуститься. За ним последовали Дарио и Эррингтон.

Но им ничего не удалось сделать. Разбойники не захотели ввязываться в сражение. Пока трое молодых людей пробирались по песчаному берегу, барка начала быстро удаляться.

Американец безрезультатно расстрелял вдогонку все семь патронов.

Он был взбешен и обратился с упреком к подошедшей Доротее:

- Ну, вот... Нам не так надо было действовать. А теперь целая стая негодяев улизнула у нас из-под носа.

- А что, собственно, нам нужно? Разве главный виновник не понес кару? Когда они уйдут подальше в море, как только удостоверятся, что карманы у него пусты и он не хочет раскрыть секрет, они бросят своего предводителя в море вместе с трупом самозваного маркиза.

- И вы будете удовлетворены наказанием одного Эстрейхера?

- Да.

- Вы его сильно ненавидите?

- Он убил моего отца.

Все на минуту смолкли. Потом Дарио спросил:

- Но остальные...

- Пусть их вешает кто-нибудь другой. Так для нас будет лучше. Если арестуют шайку, то начнутся допросы, суд, газеты вокруг нас поднимут шум. Очень нам это интересно? Помните, маркиз Богреваль советовал нам улаживать дела без посторонних.

Эррингтон вздохнул:

- Дела-то наши действительно улажены, но секрет бриллиантов потерян...

Далеко в океане еле виднелась барка, удаляющаяся к северу.

* * *

В тот же вечер часов в 9 Джордж Эррингтон и Марко Дарио привезли на постоялый двор нотариуса, мечтавшего поспокойнее провести ночь да поскорее вернуться к своим делам, поручили его попечению вдовы Амуру, посоветовав ей ни о чем не болтать. А сами запрягли лошадь и в сопровождении Кентэна, державшего под уздцы больную Кривую Ворону, поехали на фургоне по каменистой дороге "чертовой тропы" к развалинам Рош-Перьяк.

Доротея с детьми спала в эту ночь в своем обычном жилище - фургоне, а трое молодых людей устроились на ночлег в башенной комнатке.

Ранним утром следующего дня Арчибальд Вебстер помчался куда-то на своей мотоциклетке и вернулся только к полудню.

- Я был в Сарзо,- сказал он,- в аббатстве и купил у монахов развалины замка Рош-Перьяк.

- Господи боже! - воскликнула Доротея.- Вы что же, хотите провести тут остаток своей жизни?

- Нет, но Эррингтон, Дарио и я хотим спокойно продолжать поиски, а спокойно можно себя чувствовать только в собственных владениях.

- Слушайте, Вебстер. Вы кажетесь богатым человеком. Неужели же и вас интересуют бриллианты и вы хотите их отыскать?

- Я стараюсь только до конца довести дело маркиза Богреваль. Если бриллианты существуют, пусть они лучше попадут в наши руки... Вы поможете нам в поисках?

- Нет.

- Вот так так! Почему?

- Потому что мое дело доведено до конца: преступник наказан.

- Но, надеюсь, что вы, по крайней мере, не уедете сейчас и побудете здесь с нами несколько дней.

- Это можно. И я, и детишки нуждаемся в отдыхе. Поживем пока тут. А наутро 27 июля я назначаю общий отъезд.

- Что значит общий?

- Это значит, что и вы все поедете с нами.

- Куда?

- В Вандее есть старинная помещичья усадьба, в ней в конце июля соберутся другие потомки маркиза Богреваль. Я хочу познакомить вас с нашими общими родственниками - графом Шаньи де Роборэй и бароном Давернуа. А оттуда можно будет вернуться обратно и докапываться до сокровищ.

- И вы вернетесь?

- Нет.

- Тогда и я перепродам кому-нибудь эти развалины. Наступившие дни были для трех молодых людей полны

безмятежного очарования. Утро они проводили в поисках, разведках и раскопках. Но так как Доротея в этом участия не принимала, то и их пыл очень быстро остывал. Завтракали и обедали все вместе возле фургона, который стоял под сенью колоссального дуба. Милая болтовня, шутки, чудесная погода, общество красивой и жизнерадостной молодой девушки - все это так нравилось, что нередко компания засиживалась после ужина чуть не до самого утра. Время проходило безоблачно. Никто не нарушал их покоя и даже, если бы постороннему взбрело в голову подойти к их стоянке, то он был бы напуган дощечкой, прибитой у входа в аллею, с надписью: "Частное жилище. Ходить опасно. Злые собаки и волчьи ямы".