Ю Несбё - Макбет

Скандалист чуть откинул голову и пристально посмотрел на Леди, а потом взял жетон и исчез.

– Леди!

Она обернулась. Над ней нависала гигантская женская фигура. Или мужская.

– Господин Ганд хочет поговорить с вами, – трансвестит кивнул на стоявшего чуть поодаль пожилого мужчину. Белый костюм, крашеные темные волосы и трость с позолоченным набалдашником. Запрокинув голову, мужчина рассматривал хрустальную люстру.

– Надеюсь, он сможет подождать две минуты… – улыбнулась Леди.

– У него есть еще прозвище. И оно тоже начинается с буквы «Г».

Леди замерла.

– Но он предпочитает, чтобы его называли господин Ганд, – усмехнулся трансвестит.

Леди подошла к старику.

– Баккара или богемское стекло? – спросил он, не отрывая взгляда от люстры.

– Богемское стекло, – ответила она, – перед вами, как вы, возможно, заметили, уменьшенная копия люстры, которая висит во дворце Долмабахче в Стамбуле.

– К сожалению, мадам, там побывать мне не довелось. Но однажды судьба занесла меня в одну маленькую часовню в Чехословакии. После чумы в стране осталось столько скелетов, что их не успевали хоронить. И вот человеческие останки поручили похоронить одноглазому монаху, а тот решил не закапывать их, а вместо этого украсил ими часовню. Там висит чудесная люстра, сделанная из черепов и скелетов. Некоторые считают это неуважением к мертвым. Мне же кажется, что все как раз наоборот. – Старик перевел взгляд с люстры на Леди. – Умерев, но продолжая приносить практическую пользу, люди получили пусть и малую толику, но бессмертия, а разве может человек мечтать о более щедром подарке? Превратиться в коралловый риф. Или в люстру. Или стать символом и образцом для подражания, комиссаром полиции, который погиб так рано, что окружающие запомнили лишь его доброту и бескорыстность. Конечно, ведь он покинул этот мир молодым, не успев до конца продемонстрировать свою алчность и властолюбие. Мне кажется, мадам, что именно таких героев нам и не хватает. Надеюсь, одноглазого монаха отблагодарили по достоинству.

Леди сглотнула. Обычно она многое могла прочесть в глазах собеседника, что непременно старалась использовать впоследствии. Но во взгляде незнакомца она не видела ничего, словно смотрела в глаза слепцу.

– Чем я могу помочь вам, господин Ганд?

– Как вам известно, сейчас у меня встреча с вашим мужем. Он сидит в номере отеля и собирается меня убить.

Леди почувствовала, как дыхание у нее перехватило, и поняла, что если заговорит сейчас, то голос сорвется. Поэтому она промолчала.

– Однако так как я не считаю, что принесу людям пользу, умерев, я решил попробовать вразумить наиболее разумного из вас двоих.

Леди смотрела на него. Он кивнул и улыбнулся – мягко и печально, словно мудрый дедушка. Словно он понимал ее. Словно говорил ей, что любые ее уловки бесполезны.

– Хорошо, – Леди кашлянула, – но тогда мне нужно выпить. Что я могу вам предложить?

– Хм. А ваши бармены знают, как готовить грязный мартини?

– Пойдемте.

Они прошли в бар, где толпились желающие выпить. Леди протиснулась за стойку и, взяв два бокала для мартини, плеснула в них джина и мартини, а затем поставила бокалы в стойку и добавила в них недостающие ингредиенты. Меньше чем через минуту она вернулась к старику и протянула ему бокал.

– Надеюсь, мартини получился достаточно грязным.

Он пригубил напиток.

– Определенно. Но, если не ошибаюсь, здесь есть дополнительный ингредиент.

– Два. Это мой собственный рецепт. Будьте любезны, сюда.

– И что же это за ингредиенты?

– Это мой секрет, но скажем так: я считаю, что все напитки должны обладать вкусом, который связывает их с каким-то определенным местом.

Леди провела старика и высокого трансвестита в закрытый кабинет в самом дальнем углу ресторана.

– Я, разумеется, понимаю, что раскрывать секреты никому не хочется. – Геката дождался, когда его спутник выдвинет стул, и лишь тогда уселся. – Поэтому прошу прощения, что разоблачил ваш замысел отнять у меня этот город. Я уважаю тщеславие, однако у меня другие планы.

Леди пригубила мартини.

– Вы убьете моего мужа?

Геката не ответил.

Она повторила вопрос.

Макбет смотрел на дверь, чувствуя необыкновенную сухость во рту. Он взаперти. Макбету казалось, будто он слышит, как за его спиной тикает часовой механизм бомбы. Другого выхода здесь не было, такие детали он всегда проверял заранее, тщательно изучая план здания. За окном на двадцать этажей вниз не было ни одного выступа.