Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 3. Чужая война

Спустившись на лифте на нужный этаж, Голощапова заторопилась к столу медсестры. Оглядываясь по сторонам, она с беспокойством отметила для себя, что Кирсанова-младшего нигде не видно.

— А Ваня где? — еще издали спросила Лиза, невольно ускоряя шаг. — Неужели еще в палате?

Медсестра оторвала взгляд от разложенных на столе историй болезни и подняла голову на стремительно приближающуюся Елизавету Михайловну. Дружески улыбнулась ей в знак приветствия.

— Его мужчина забрал, Лизавета Михайловна, — безобидно сообщила девушка.

— Какой мужчина? — В груди Голощаповой шевельнулось волнение.

Медсестра тем временем, не заметив настороженности в голосе собеседницы, мечтательно закатила глаза, вызывая в памяти образ столь обаявшего ее Лаврикова.

— Такой, каким должен быть мужчина, — с чувством произнесла она. — Красавец с проседью. Лев перед выходом на пенсию, но еще очень даже…

Неизвестно, сколько бы еще продолжались описания человека, забравшего Кирсанова, и к чему бы в итоге они свелись, но успокоившаяся Елизавета Михайловна перебила ее с улыбкой:

— Тогда все нормально, я поняла, о ком вы говорите. Это даже хорошо, что малыш с ним. Мне-то не разорваться между палатой и домом…

— Вы хоть здесь особо не надрывайтесь, — тут же от души посоветовала медсестра.

Лиза сокрушенно покачала головой и беспомощно развела руки в стороны.

— Иначе не могу, детка, — прозвучало искреннее признание. — Я — собака по восточному гороскопу. Ночная собака.

— Это чего значит по-восточному?

— Сплошное беспокойство, — вздохнула Голощапова. — Ничего больше…

С этими словами она оставила пост дежурной медсестры и направилась к палате Кирсановой.

— Подождите, пожалуйста, — вежливо обратился Кирсанов к сидящему за рулем джипа Жене. — Я выберу цветы…

Внедорожник плавно притормозил перед закрытыми воротами кладбища. Кореец и охранник из «Империи» быстро переглянулись, и последний коротко кивнул. Это не ускользнуло от внимания сидящего на заднем сиденье Ивана. Пареньку совсем не понравились ни эти два типа, которых приставил к нему в качестве надзирателей дядя Андрей, ни странное поведение самого Семирядина. Уж больно он был слащавым, неестественным. Это насторожило мальчика.

Владислав первым покинул салон и спрыгнул на асфальтовую дорожку. Отворил дверцу перед Кирсановым. Иван вышел и сразу направился к нескольким теткам-цветочницам, торгующим вдоль дороги. Охранник двинулся в другую сторону — договориться о том, чтобы открыли ворота. Женя, не покидая салона, пристально наблюдал за мальчиком в зеркало заднего вида.

Когда со всеми нюансами было покончено и Кирсанов вернулся в автомобиль с букетом цветов, джип продолжил движение через открытые ворота по центральной аллее кладбища.

— Сюда, — коротко произнес Владислав, указывая рукой вправо.

Внедорожник остановился. Подъехать на автомобиле непосредственно к самой могиле они не могли, а потому дальше двинулись пешим ходом. Впереди шел Иван, за ним неотступно следовал охранник, и замыкал шествие Женя с привычным для него бесстрастным выражением лица. Процессия свернула в старую часть кладбища со скромными, а иногда и заброшенными могилами.

— Временную плиту положили, ограды еще нет… — информировал Кирсанова Владислав по ходу их совместного движения к месту захоронения бизнесмена.

С каждым шагом тропинка сужалась, Иван почувствовал усталость, но в этот самый момент его взгляд и зафиксировал в нескольких шагах слева еще свежую могилу. Он решительно приблизился. На холмике лежала мраморная плитка с короткой надписью «КИРСАНОВ ВЛАДИМИР ЛЕОНИДОВИЧ» и датами начала и конца жизни. Больше не было ничего. Даже ни единого цветка. Кирсанов-младший судорожно сглотнул. Предательский комок застрял в горле и упорно не желал проваливаться внутрь. Несколько минут компания из трех человек молча взирала на могилу. Вот только внутреннее отношение к погибшему отразилось на их лицах по-разному.

Иван повернул голову.

— Простите… — Интонации его голоса, когда он обратился к сопровождающим, были твердыми и в некоторой степени даже властными. Тем не менее мальчик пытался подбирать вежливые слова. — Могу я… Ну, как бы один?.. Вы можете подождать меня там, на аллее, ну, где асфальт?

Мужчины синхронно оглянулись назад, осмотрели безлюдный участок кладбища и послушно двинулись по дорожке назад.

Иван недолго следил за их уходом. Оставшись один, он присел на корточки возле могилы и бережно положил на мрамор приобретенный им букет из четырех цветков. Мальчишеская ладонь прижалась к земле и вдавила ее. В такой позе Кирсанов-младший просидел минуты три. Затем оторвал пальцы от поверхности и поднялся на ноги. Постоял еще немного, вспоминая отца. После этого энергично отряхнул ладони от налипших на них крупиц земли и коротко обернулся. Ни Жени, ни Владислава видно не было. Взгляд мальчика сделался решительным.