Кейт Аткинсон - Ждать ли добрых вестей?

Когда Нил Траппер открыл на звонок, Луиза предъявила ему полицейское удостоверение, бодро улыбнулась — мол, просыпайтесь, поднимайтесь — и сказала:

— Доброе утро, мистер Траппер.

Нил Траппер был потрепан, хотя до измученного недотягивал. Ясно, чем он привлек Джоанну Траппер. Они как негатив и позитив.

«Ливайсы», старая футболка «Ред Сокс» — волк в волчьей шкуре. Луиза чуяла ночной виски, что еще испарялся из его пор. Весь помятый — и лицо, и одежда, словно только вылез из постели, однако в доме пахло кофе, а на кухонном столе валялись пластиковые папки и бумаги: похоже, Нил Траппер всю ночь сводил бухгалтерию. Может, подсчитывал, хватит ли страховки от пожара на уплату налогов.

Стол — большая старомодная штука, так и ждешь, что викторианская кухарка сейчас будет тесто на нем месить. Бриджет и Тим привезли вчера свадебный подарок — выволокли из багажника хлебопечку.

— Хорошая, — сказала Бриджет, — не из дешевых.

Сколько будет прилично подождать, прежде чем отнести ее в благотворительную лавку? Луиза много в чем сомневалась в этой жизни, но готова поспорить на целый дом, что ляжет в могилу, так и не сотворив ни единой буханки хлеба.

Нил Траппер глянул на удостоверение и сказал:

— Старший детектив-инспектор, — сардонически воздев бровь, словно Луизино звание его развлекло.

Голос у него был сиплый, акцент уроженца Глазго, и все вместе звучало так, точно завтракал он сигаретами. Двадцать лет назад Луизе тоже понравилась бы его угрюмость. А сейчас хотелось просто дать ему в табло. Впрочем, теперь ей каждому встречному хочется дать в табло.

— Ничего, если я зайду на минутку? — спросила она, не выходя из роли — бойкая такая. И переступила порог, не успел он возразить. Полиция — это вам не вампиры, им приглашения не требуется. — Я хочу поговорить с вами о пожаре.

— Уже есть рапорт от пожарных? — спросил он. С облегчением — будто ожидал услышать другое.

— Да. Боюсь, пожар был вызван намеренно.

Нельзя сказать, что он всплеснул руками в потрясении и ужасе. Скорее обреченно. Или равнодушно. Удивительно, как тихо в доме. Ни следа доктора Траппер и ребенка. И девочки. Вот что хорошо в железнодорожной катастрофе — если можно о ней так сказать, хотя так сказать о ней нельзя, — она отменила сенсационные истории об освобождении Эндрю Декера и нынешнем местообитании Джоанны Мейсон. В кухню протрусила собака, обнюхала Луизины туфли и хлопнулась на пол.

— Можно поинтересоваться, где сейчас доктор Траппер? — спросила Луиза.

— Можно поинтересоваться, почему вы интересуетесь? — Вопрос его расстроил. Когда говорили о пожаре, Нил Траппер был спокоен как слон, а как о жене заговорили — аж затрясся. Любопытно. Он нетерпеливо вздохнул: — Уехала в Йоркшир, у нее тетя заболела. При чем тут Джо вообще?

— Ни при чем. Я заходила вчера, она не сказала? Я предупредила ее, что освободили Эндрю Декера.

— Вот оно что, — скривился он. — Вышел?

— Да, боюсь, что оно вот . Она вам не сказала? — Но ведь для этого и нужен брак, нет? Делиться самыми страшными, самыми темными тайнами? Может, у Луизы больше общего с Джоанной Траппер, чем поначалу казалось? — Новость о его освобождении просочилась в прессу, я хотела предупредить доктора Траппер, что журналисты опять станут копаться в прошлом. Что, она правда не рассказала вам?

— Она очень торопилась уехать. Пожалуй, удачно совпало. Раз она в Йоркшире, избежит этого срама.

— Вряд ли для журналистов Йоркшир — запретная зона, — сказала Луиза. — Но, наверное, со следа собьет. — Если, конечно, не набегут тетю искать. — Кровная тетя? По отцу или по матери?

— Это что-то меняет?

Луиза пожала плечами:

— Просто спросила.

— Сестра ее отца, Агнес Баркер. Довольны?

— И вам не хворать. — Луиза ухмыльнулась ему. У него на лбу написано «лжец», он ложью весь увит, как палочка карамельная. — Она что-то говорила насчет уехать ненадолго.

Нил Траппер словно внезапно устал. Показал ей на стул за столом, спросил:

— Кофе? — засыпал зерна в дорогую кофемашину, которая умела делать все — и молоть, и молоко взбивать; если попросить вежливо, наверное, и вырастить кофе сможет.

Пахло так прекрасно, что невозможно сказать «нет», — Луиза скорее руку себе отрежет, чем откажется от утреннего кофе. Эта мысль была не к месту. Перед глазами мелькнула прошедшая ночь — Луиза поднимает с путей руку, в отчаянии ищет владельца. Маленькую руку.

— Куда именно в Йоркшир?

— Она в Хозе, — сказал Нил Траппер.