Мария Брикер - Купель Офелии

– Вот только не надо строить из себя невинную овцу, а из меня барана! Да, амнезию ты мне отличную организовала, умница. А себе алиби. После моего ухода у тебя было полно времени, чтобы избавиться от Кристы.

Терехин резко сорвал с плеч Белгородской шаль. Дона от неожиданности упала с дивана, стукнулась головой о пол, охнула. Женщина хотела подняться, но Ванька не дал, навалился сверху и прижал ее руки к ковру. – Не верю ни одному твоему слову! Я тебя урою, поняла?! Вот прям сейчас удушу этим платком, если ты немедленно не скажешь, что с Кристиной!

– Я не видела Кристу со вчерашнего вечера. Пусти, больно же, – сквозь зубы процедила Донателла, извиваясь под ним, как змея.

– Тогда откуда у тебя шаль? Как она у тебя оказалась? – заорал Ванька. – Вчера ночью, на берегу, Кристина таскала в ней Офелию. Ты в тот момент уже спала. Лукин сказал, что дал тебе снотворное и уложил в постель. Если ты со вчерашнего вечера Кристу не видела, откуда у тебя платок? Откуда, отвечай!

– Боже мой, вот в чем дело… – Дона нервно усмехнулась. – Какая глупость! Нелепость! Дурь! Сразу нельзя было спросить? Шаль мне подарил Рус. Привез из Франции. Эксклюзив из лебяжьего пуха. Кристе он тоже такую же привез! К своей шали я приросла сразу, а Кристина никогда подарок Руса не носила. Признаться, я даже немного расстроилась, когда она вдруг решила использовать безумно дорогую шаль, как слинг.

– Прекрасная импровизация. Браво! Только я все равно тебе не верю. Кристина мне про тебя все рассказала! Как ты ее угробить на машине пыталась, потом на роликах. Она предчувствовала беду. Знала, что ты не остановишься, пока не доведешь дело до конца. Только я, дурак, не желал ее слушать.

– Господи, какой бред! Мне даже нехорошо стало от таких предположений. – Белгородская болезненно поморщилась. – А Кристина тебе не говорила, что после той аварии у нее серьезные проблемы с психикой начались? Сотрясение мозга без последствий не осталось. Как печальный результат – мания преследования и еще букет всяческих фобий. Психотерапия в данном случае бессильна. Помочь может только медикаментозное лечение, которое мы временно, по совету врачей, отложили из-за беременности и родов. Неужели ты сам не видишь, что Криста больна? Платья эти готические, макияж, прогулки по кладбищам… Нормальный человек разве так себя ведет? Пусти!

Терехин отпустил ее руки и сел, схватившись за голову. Все внутри горело огнем, словно он выхлебал стакан перцовки без закуски. Руки тряслись, мысли путались. Ванька, конечно, замечал за Кристой всяческие странности, но верить в ее реальное безумие не хотелось. Неужели правда?

– Мне очень жаль… – вздохнула Донателла и погладила его по волосам. – Наверное, Криста тебе и про моего мнимого любовника глупостей всяких наговорила?

Ванька обернулся, секунду смотрел в глаза женщины и расхохотался ей в лицо. Все встало на свои места, разложилось по полочкам, утряслось. Донателла врала. И так мастерски, что он чуть было снова не попался на ее крючок.

Вчера ведь тоже лукавила, что он, как мужик, для нее неинтересен. Но как только дверь в ее комнату оказалась запертой на ключ, Дона превратилась в кокотку и принялась нахально его обольщать. Такого напора Ванька не ожидал. Какое счастье, что до секса не дошло! Удержался от искушения. И страх перед последующей расправой Белгородского был тут ни при чем. Неловко стало перед Кристиной, хотя та ему никто, всего лишь его фиктивная жена и мать чужого ребенка. Ощущение возникло, что потеряет он гораздо больше, чем получит. И еще одно обстоятельство удержало его от грехопадения. Удивительно, но, напившись до тумана в глазах, Ванька наконец-то отчетливо разглядел Донателлу. За красивым фасадом этой женщины скрывалась пустота. Она была банальна до омерзения, и сердце в ее груди работало исключительно, как мотор, холодный и бесчувственный.

– Извини меня за вчерашнее, – словно уловив его мысли, сконфуженно сказала Белгородская. – Не знаю, что на меня нашло. Решила тебя проверить. Ты с честью испытание прошел. Завидую Кристе, мужчину она выбрала достойного.

В дверь забарабанили ногами и руками. В комнату прорывался хриплый плач Офелии и умоляющий голос Матильды.

– Ваня, Офелия кушать хочет! Кристина не вернулась. Ключи от холодной комнаты так и не нашлись. Малышка уже синяя от рыданий. Мы не знаем, что делать.

– Мотенька, ну придумай что-нибудь! Водички ей дай, а я сейчас.

Плач Чебурашки за дверью стих. Терехин потянул Дону за руку и рывком поднял на ноги.