Мария Брикер - Купель Офелии

– Куда? Нам ясно дали понять, что сбежать из имения невозможно, как с зоны, – отчеканил Терехин. Бывшая в самом деле не сделала ему ничего плохого – это факт, но как же она его раздражала!

– Ты уверен, что это правда? – зло рассмеялась поэтесса. – Мне, например, другое ясно. Высокое напряжение – примитивная пугалка, чтобы у нас соблазна не было свинтить отсюда. Включите мозг! Разве вменяемому продюсеру придет в голову рисковать жизнями участников проекта? Представьте на минутку, что какой-нибудь придурок из героев решит проверить количество вольт. Все! Проблем после не оберешься! А когда рубильник выключен, но все думают наоборот, герои сидят смирно, не рыпаются. В случае же побега – у организаторов никаких гвоздей… в крышку гроба, – пошутила поэтесса. Однако никто не засмеялся. – И вообще давайте называть вещи своими именами. Организаторы не о нашей безопасности пекутся, как пытается уверить нас Донателла, а о том, чтобы кто-нибудь ушлый не свалил из имения с журнальчиком. Я угадала ваш тайный заговор, Антон? – подмигнула Галочка Лукину-старшему.

Тот хотел что-то сказать, но его прервала вошедшая жена Белгородского, спросив медовым голосом:

– Милая, а вы не хотите проверить свою догадку лично?

Свежая, бодрая, с румянцем на щеках, словно не пьянствовала полночи, Дона явилась в свет в образе а-ля школьница и выглядела беззащитной скромницей – короткое ситцевое платье в цветах, две косички, мягкие балетки. Только глаза, решительные и дерзкие, выдавали сволочной характер.

Терехин вздрогнул. Господи, какой же он дурак, что не слушал Кристину! Не верил, что Донателла способна на убийство. Сейчас, глядя на ее красивое невозмутимое личико, Ванька отчетливо понял, как страшно ошибался.

– Когда надо будет – проверю, – нахохлилась поэтесса. Подумала немного, закатив глаза к потолку, и решительно сказала: – Да прямо сейчас и пойду! – Но с места не сдвинулась. Потому что в парадную залу влетел взмыленный Сеня, перепачканный землей с ног до головы, и, задыхаясь, сообщил:

– Филарет убился!

– Как убился? – обомлел Хлебников.

– Током шарахнуло. Дождь, земля мокрая, все мокрое, а он босиком… Подошел к забору, и кирдык. Тряхнуло так, что кровь из ушей пошла. Пульса нет. Мы с гением его рогатиной подцепили, оттащили от забора и землей присыпали…

– Господи, зачем? – заломил руки Ильин. – Откапывайте! Срочно откапывайте! Надо искусственное дыхание делать, массаж сердца… – Венеролог схватился за грудь и часто задышал.

– Вашу маму! Кругом сплошные идиоты! – выругался Лукин-старший. И заорал: – Валидол у кого-нибудь есть?

– Не надо, обошлось, – застенчиво доложил Ильин и помчался на улицу, потеряв на бегу ботинок.

Семен подобрал башмак и, матерясь, бросился за венерологом.

Галочка, бледная, как привидение, ошарашенно смотрела им вслед. Донателла в упор смотрела на поэтессу.

– Все еще хотите проверить напряжение? – скупо улыбнулась она.

– Люди, еще раз спрашиваю, валидол у кого-нибудь есть? – взмолился режиссер, вытирая холодный пот со лба.

Казимир пошарил по карману и протянул Лукину-старшему упаковку таблеток. Тот сунул пилюлю под язык и принялся с остервенением ее сосать.

– Граф разгневался всерьез, – прошептала поэтесса. – Два несчастных случая со смертельным исходом за сутки – это явный намек, что пора и честь знать. Не нравится ему, что мы хозяйничаем в его владениях. Плевать мне на ваши миллионы! Я пошла собирать чемодан. Сейчас приедут менты забирать трупы, и я уеду с ними.

– Ну, если с трупами, тогда конечно, – усмехнулась Донателла.

Галочка замерла, растерянно глядя на директора шоу. Дона величественно улыбнулась. Кажется, жена Белгородского была в восторге от того, что шоу превратилось в ад. Еще бы – любовные интриги, ссоры, примирения, внезапные исчезновения, брошенные дети, несчастные случаи… Сплошные драматические перипетии, конфликты и саспенс! Зрители будут в восторге. Каждый канал за такое шоу любые деньги отдаст.

Ванька в бешенстве схватил руководительницу за руку, бесцеремонно выволок в коридор и, распахнув ногой дверь ее комнаты, швырнул на диван. Все произошло так неожиданно, что Донателла пискнуть не успела и теперь смотрела на него с удивлением, словно видела впервые.

Из коридора послышались матюги режиссера. Но Терехин успел запереть дверь на ключ, прежде чем Лукин-старший вломился в комнату.

– Где Кристина? – в упор спросил он. – Что ты с ней сделала?