Мария Брикер - Купель Офелии

– Ужасно! Надеюсь, заболевание не передается людям? – перебила Донателлу Галочка, обмахивая себя руками на манер старинных барышень.

– Не передается. Позвольте, я закончу? – мило улыбнулась Донателла, сдерживая раздражение. Галочка явно ей не нравилась.

Поэтесса тоже не испытывала симпатии к Донателле. Ванька несколько раз замечал ее полные презрения взгляды, брошенные украдкой на жену Белгородского. Само собой! Ведь новый возлюбленный Галины, Сенечка, перед Донателлой благоговел и смотрел на нее, как на небожительницу. А с Галей вел себя по-мужиковски, как с привычной вещью.

– Инфекционная природа заболевания была доказана во Франции в конце XIX века, – продолжила директор проекта. – В России об этом узнали позже. Однако попытки найти средство от недуга, естественно, предпринимались. Беркутов не был исключением. Особенно остервенело он бросился на поиски чудодейственных средств, когда занедужил его фаворит по кличке Ворон – главный племенной производитель редчайшей вороно-муаровой масти, черной с серебристым отливом. На Ворона Беркутов с самого начала сделал основную ставку и выиграл. Жеребчики, рожденные от фаворита, отличались высоким классом, великолепными характеристиками, исключительным экстерьером и пользовались спросом на рынке. А теперь – внимание! Отгадайте, какой секрет графа мы узнали из писем княгине Залесской?

Все оживились и зашушукались. Даже Филарет вернулся из медитации и моргнул. Буденый вооружился ручкой и, роняя слюни на открытый блокнот, приготовился настрочить в него вместо банальной «джинсы» статью-«сенсацию». Судя по его пламенному взору, он уже вообразил себя на белом коне и с золотым пером в одном месте.

– Неужели Беркутов нашел лекарство от неизлечимой болезни? – первой подала голос Матильда.

Казимир кивнул, словно вопрос был задан ему, и уставился на нее влюбленным взором. Мотя одарила его улыбкой и сосредоточилась на Донателле. Кажется, она была единственной женщиной, которую Дона не раздражала своей красотой и совершенством. Матильде было недосуг, любовь к Казику захватила ее почти целиком, оставшаяся часть внимательно следила за развивающейся интригой.

Ванька тоже следил, но не за интригой, а за персонажами. Представить себя на месте героя шоу у него никак не получалось, в отличие от Хлебникова и Лукина, которые влились в реалити очень органично и, раззявив варежки, ждали главного – когда же Донателла донесет до общественности суть загадки. Единственным равнодушным к игре лицом выглядел любитель бабочек Зебельман, который вожделенно поглядывал на выход, и все его мысли были явно сосредоточены на побеге.

– В последнем письме граф делится с княгиней своей победой, – продолжила Донателла. – Пожалуй, я зачитаю пару строк, чтобы вы прониклись атмосферой того времени. Итак…

Милая моя княгинюшка Настасья Власовна! Счастье мое, любовь всей моей жизни. Скучаю по Вам безмерно, оттого дни кажутся мне бессмысленными и серыми. Дела мои скорбят. Имение почти разорено и вскорости будет пущено с молотка. Смута в душе моей и печаль. Дошли до меня слухи, что Ваш супруг активно скупает мои векселя и долговые обязательства, срок погашения коих близок, и собирается немедля предъявить их к оплате. Бог ему судья.

Однако не все так безнадежно, душа моя. Смею сообщить Вам о своей единственной радости. После упорных трудов у меня получилось победить окаянную болезнь. Я нашел чудодейственное средство от напасти! Эпидемия в одночасье прекратилась. Теперь я могу почить на лаврах собственного тщеславия. Наконец-то хоть что-то в своей никчемной жизни я сделал стоящее. Посвящаю открытие Вам, любовь моя!

А теперь, моя ненаглядная Настенька, я Вас немного развлеку. Помните, на водах с каким нетерпением ждали мы нового номера «Вестника Европы», где печатались шарады и всяческие ребусы? С каким упоением мы их разгадывали? Свои труды по селекции и опыты по борьбе с напастью я тщательно описал в заводском журнале, который схоронил для Вас в условном месте. Место то Вы легко отыщете, полагаясь на мои подсказки. Признаюсь, никогда в жизни я не встречал дамы с таким гибким умом, посему не сомневаюсь, что, когда Вы станете владелицей усадьбы «Алое», с задачей справитесь без всяческих затруднений.

Распоряжайтесь моим наследием по своему разумению и велению Вашего чуткого благородного сердца. Вот и все, моя ненаглядная. Прощаюсь. Будьте здоровы и счастливы. Не печальтесь и не корите меня за неугодный Богу поступок. Честь не позволяет мне поступить иначе.