Джон Гоуди - Пелхэм, час двадцать три

— Вам знакомо название BRAM? — поинтересовался помощник редактора.

— BRAM? Это Брэм Стокер; фильм «Дракула» помните?

— BRAM — революционное движение чернокожих. Один из его представителей только что звонил нам и взял на себя ответственность за захват поезда.

— При всем моем братском отношении и уважении к черным братьям должен сказать, что его заявление — наглая ложь. Я снова категорически заявляю, что захват поезда — дело SWAM, первый акт великого террора против эксплуататоров…

— Понятно. Я хотел бы попросить вас, точно также, как просил звонившего перед вами, привести какие-то дополнительные детали захвата, ещё неизвестные публике…

— Это провокация!

— Насколько я понял, вы отказываетесь?

— Вы — вероломный жулик, вы все — шакалы на службе правящего класса. Так вы опубликуете мое сообщение?

— Возможно. Решение будет принимать мой начальник.

— Ваш начальник! Неужели вы не видите, что вас эксплуатируют, как любого рабочего или крестьянина? Разве что стальной кулак спрятан в шелковую перчатку. Признайтесь, вы просто сидите в привилегированной лодке по сравнению с братьями на заводе и в поле.

— Сэр, благодарю вас за звонок.

— Не нужно называть меня «сэр». Вообще никого не нужно называть «сэр»! Подумайте над моими словами…

Всего в «Таймс» получили больше дюжины звонков от такого рода претендентов, столько же звонков досталось «Ньюс», и немного меньше «Пост». Кроме того, все газеты осаждали посетители. Они выдавали самые уничижительные характеристики террористов, рвались помочь установить их личности и предлагали планы их захвата. Люди требовали сведений о судьбе родных и близких, которые могли оказаться пассажирами захваченного поезда. Появлялись и желавшие высказать свое мнение по поводу того, должен или не должен город платить выкуп, жаждущие обсудить философские, психологические и социальные мотивы террористов, а также — и таких было больше всего осуждавшие пороки нынешнего мэра.

Коммутатор мэрии был перегружен. Сотрудникам по связям с общественностью, клеркам и даже секретаршам была дана команда отвечать на все звонки, причем приказано не позволять никаких комментариев и, самое главное, избегать всего, что может вызвать раздражение звонивших и привести к падению (слово «дальнейшему» тактично опускалось) авторитета мэра.

— Если город заплатит бандитам, это станет открытым приглашением каждому ненормальному что-нибудь захватить. Я честный домовладелец, исправно плачу налоги и не хочу, чтобы моими деньгами ублажали преступников. Ни единого пенни в качестве дани! Если мэр сдастся, он навсегда лишится моего голоса и голосов всей моей семьи.

— Я понимаю, что мэр взвешивает, платить или нет. Взвешивает? А что важнее, человеческие жизни или несколько жалких долларов? Если кто-то из пассажиров погибнет или пострадает, можете передать вашему дорогому мэру, что я не только не стану за него голосовать, но и посвящу всю оставшуюся жизнь тому, чтобы показать народу, какое он чудовище.

— Вызывайте национальную гвардию. Пусть примкнут штыки, пойдут туда и перебьют бандитов! Хотя в будущем месяце мне исполняется восемьдесят четыре года, я готов добровольно предложить свою помощь. Когда я был молод, такого не случалось. И в любом случае я никогда не спущусь в метро. Предпочитаю свежий воздух.

— Не могли бы вы выяснить, нет ли в поезде моего брата? Он сегодня обещал меня навестить. Обычно он выходит из дома в час тридцать; в глубине души я чувствую, что он сел в этот поезд. Уж такой он невезучий, с ним всю жизнь что-то случается. Если удастся установить, что он в поезде, то я стану меньше беспокоиться — ведь с таким же успехом он мог попасть под грузовик…

— Господь благословит мэра. Что бы он ни решил, я бы хотел, чтобы он знал, что он замечательный человек. Скажите ему, я молюсь за него.

— Я — из «Молодых герцогов», вы понимаете? Если в поезде есть наши братья из Пуэрто-Рико, мы требуем, чтобы город заплатил компенсацию за любой ущерб, который может быть им причинен. Народ Пуэрто-Рико и так уже достаточно угнетен, даже без учета неуважительного к ним отношения во время поездок в метро со сверхдорогими билетами. А если окажется, что среди террористов наши братья из Пуэрто-Рико, «Молодые герцоги» требуют для них полной амнистии. Эти требования обсуждению не подлежат!

— Я не утверждаю, что террористы цветные, но если девяносто девять процентов преступлений в городе совершают цветные, то вероятность, что террористы — цветные составляет девяносто девять к одному.