Джон Гоуди - Пелхэм, час двадцать три

— Поверьте мне.

— Валяй дальше. Послушаем, что там ещё осталось.

— Пункт четвертый: не пытайтесь восстановить электропитание, пока мы не дадим соответствующей команды.

— Замечательно!

— Я не шучу.

— Шел бы ты в задницу!

— Если вы восстановите электропитание, — продолжал Райдер, — мы убьем одного из пассажиров. И будем убивать по одному каждую минуту, пока вы питание не отключите.

— Ну, дерьмо, полиция до тебя доберется.

— Пункт пятый, — чеканил Райдер, — если кто-то попытается вмешаться, полиция, железнодорожники, кто угодно, мы расстреляем пассажиров. Вы меня слышите?

— Есть у тебя что-нибудь еще?

— Пункт шестой: вы немедленно свяжетесь с мэром. Сообщите ему, что мы требуем за освобождение поезда и пассажиров миллион долларов. Понятно?

— Размечтался, бандит.

— Пункт седьмой. Сейчас два тридцать. Деньги должны быть у нас через час. То есть не позднее трех тридцати. Если этого не произойдет, за каждую минуту задержки мы станем убивать по пассажиру. Все поняли, начальник?

— Понял, гангстер проклятый. Но если ты ждешь, что я что-нибудь из этого сделаю, ты ещё глупее, чем я думал.

Райдер подумал, что расчет был построен на разумной реакции другой стороны, иначе все бесполезно. Но глупость чиновника может все погубить.

— Послушайте, начальник! Я хочу, чтобы меня связали с транспортной полицией. Повторяю: свяжите меня с полицией.

— Здесь сейчас как раз есть один. Полицейский. Желаю приятной беседы.

Райдер подождал, пока из динамика не донесся новый, слегка запыхавшийся голос.

— О чем идет речь?

— Назовите себя, — велел Райдер.

— Лейтенант Прескот. Транспортная полиция. А кто вы?

— Я — человек, захвативший ваш поезд, лейтенант. Попросите начальника показать вам его записи. Но не теряйте слишком много времени.

Дожидаясь ответа, Райдер слышал, как сопит лейтенант. Потом раздался его голос:

— Прескот вызывает Пелхэм Час Двадцать Три. Я прочел. Вы что, с ума сошли?

— Очень хорошо, пусть я сошел с ума. Это вас устраивает? Это достаточная причина не принимать меня всерьез?

— Послушайте, — заверил Прескот, — я отношусь к вам серьезно. Но ведь вы не сможете оттуда выбраться. Вы же под землей, в туннеле.

— Лейтенант, обратите внимание на седьмой пункт. Точно в три тридцать мы начнем убивать пассажиров, по одному в минуту. Надеюсь, вы немедленно свяжетесь с мэром.

— Я всего лишь лейтенант транспортной полиции. Как я могу связаться с мэром?

— Это ваши проблемы, лейтенант.

— Хорошо. Я попытаюсь. Не причиняйте никому вреда.

— Когда поговорите с мэром, немедленно свяжитесь со мной для получения дальнейших инструкций. Конец связи.

Хотя у транспортной полиции была прямая связь со штаб-квартирой городской полиции в старинном здании на Центр-стрит, 240, донесение о захвате поезда Пелхэм Час Двадцать Три поступило туда по линии 911 — системе экстренной связи на случай чрезвычайных обстоятельств. Поступая таким образом, отправлявший сообщение оператор отнюдь не игнорировал вспомогательные силы полиции, а просто старался наиболее эффективно и полно использовать штабной компьютер.

Прекрасно понимая, что угон поезда метро — событие незаурядное, диспетчер, получивший сообщение, вовсе не был им потрясен. Когда постоянно имеешь дело с беспорядками, массовыми убийствами и самыми невероятными катастрофами, сомнительный угон поезда метро, как ни эффектно это звучало, был все-таки не той сенсацией, о которой стоит срочно звонить домой. Поэтому диспетчер начал действовать по установленному распорядку.

Компьютер позволял прикинуть, какие из примерно дюжины патрульных машин соседних 13-го и 14-го участков можно использовать. Так что диспетчер вызвал по радио машину 13-го участка с позывным «Бой» и 14-го — с позывным «Дэвид», и дал им команду проверить на месте, что случилось, и немедленно доложить. В зависимости от доклада и оценки серьезности происшествия отдел планирования мобилизует подобающие силы. Для этого существовала шкала сигналов, шедшая по нарастающей: сигнал 1041 — один сержант и десять рядовых, 1042 — сержант и двадцать рядовых, 1047 — восемь сержантов и сорок рядовых, и так далее.

Всего через пар минут отозвалась одна из патрульных машин:

— Дэвид-четырнадцать вызывает центр. Прием.

— Докладывайте, — насторожился диспетчер. — Прием.

Но пока диспетчер принимал донесение «Дэвида-четырнадцать» с места события, другое сообщение прошло на более высоком уровне. Лейтенант Прескот связался с капитаном Кастелло из транспортной полиции, тот, в свою очередь, позвонил главному инспектору муниципальной полиции Нью-Йорка, с которым был знаком лично. Главного инспектора звонок перехватил буквально в дверях — он собирался лететь на важную конференцию в Министерстве юстиции в Вашингтоне. Немедленно был поднят на ноги отдел планирования, объявлена всеобщая мобилизация с привлечением сил других городских округов, главным образом из Бруклина и Бронкса. Потом, выразив сожаление по поводу случившегося, главный инспектор выехал в аэропорт.