Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 4. Во имя любви

— Нет, ну я не понимаю, чего ты здесь сидишь, а? — не унимался Федечка. — Чего ты расселся?

— А чего мне делать?

— Иди познакомься по-человечески!

Федор Павлович покачал головой.

— Очень неподходящий момент для знакомства, — не слишком уверенно произнес он.

— При выписке был неподходящий, сейчас — неподходящий, — ворчал Федечка. — Ну что ты за тормоз?

— Я… это… робею.

— Тогда я сам пойду и скажу ей, — предложил юноша. — Так, мол, и так, там папенька застрял и робеет…

— Еще чего не хватало! — принял все за чистую монету Лавриков.

Почувствовав его испуг, сын решил дожать родителя.

— Все! Иду. — Он даже предпринял нарочитую попытку выбраться из машины, но Федор Павлович перехватил его за локоть.

— Сиди! — одернул он не в меру разошедшегося отпрыска. — Я сам!.. — Лавр медленно распахнул дверцу автомобиля. — Вот дьявольщина. Когда-то я это на раз-два-три проделывал.

— Тогда ты не любил, папа, — любезно подсказал Федечка.

— Тоже верно.

— Так ты идешь?

— Иду уже! — огрызнулся Лавриков. — Бегу! Мчусь!

Он выбрался из машины, но тут же вновь остановился, не решаясь убрать руку с раскрытой дверцы. Сын недолго думая откинулся на сиденье, резко выбросил вперед ногу и легко пихнул носком ботинка отца под зад.

— Это еще что такое? — недовольно обернулся Федор Павлович.

— Динамический импульс.

Лавр вздохнул и поплелся в сторону кладбища. Он уже знал, где находится могила Кирсанова, но шел по направлению к ней не слишком уверенно по причине все той же робости.

И тут Федор Павлович резко остановился. Проницательный цепкий взгляд старого вора совершенно четко зафиксировал уже знакомую ему фигуру госпожи Виннер, скрывавшуюся от посторонних глаз за холмом земли, сваленной у свежевырытой для кого-то могилы. Ангелина нырнула правой рукой к себе в сумочку и тут же извлекла из нее небольшой пистолет. Лавр стремительно кинулся по направлению к женщине.

Прицел остановился сначала на Иване, потом переместился на бледное лицо Ольги, снова двинулся к мальчику, опять к его матери. Ангелина никак не могла определиться для себя с выбором жертвы. Указательный палец плавно лег на курок. Все-таки Ольга.

Лавриков успел подскочить к «черной леди» практически в последнюю секунду. За мгновение до рокового выстрела он перехватил руку с пистолетом и резко опустил ее вниз. Женщина гневно дернула головой и обернулась.

— Не надо этого… — тихо произнес Федор Павлович, глядя прямо в глаза неприятельнице.

Она попыталась высвободиться из цепкого плена, но пальцы Лавра с каждой секундой все сильнее и сильнее сжимали кисть Ангелины. Раздался легкий хруст, пистолет выскользнул из пальцев женщины и скатился в пустую могилу. Виннер судорожно глотала пересохшими губами воздух.

— Вы мне запястье сломали… — с трудом прохрипела она.

Федор Павлович остался невозмутим. Он просто отпустил ее руку.

— Такая хрупкая кость… А туда же… — с какой-то даже печалью в голосе произнес депутат. — Зачем?

Она отвернулась. А затем, все-таки посмотрев на Лавра еще раз, но уже каким-то потухшим, сломанным взглядом, госпожа Виннер направилась прочь от места событий по запутанной тропинке вдоль оград. Лавриков не стал ее останавливать, не стал ничего предпринимать. Он даже не обернулся ей вслед, а тупо смотрел на оброненный пистолет, который покоился в настоящий момент на дне могилы. Носком ботинка Лавр толкнул землю с холмика, и несколько комьев полетели вниз, присыпая оружие.

К этому моменту заупокойная уже кончилась. Присутствующие развернулись и зашагали по направлению к центральной аллее. Иван первым заметил переминавшегося с ноги на ногу в некотором отдалении Лавра. Ухватив маму за руку, мальчик устремился ему навстречу.

— Мама! А вот Федор Павлович! — радостно провозгласил он.

— День добрый. — Лавриков неловко кивнул.

— Я тебе про него все время рассказывал, мама.

Кирсанова протянула Лавру свою белую тонкую кисть с длинными пальцами.

— Здравствуйте, Федор Павлович. — Ее голос казался депутату едва ли не божественной музыкой. — Действительно, Ваня рассказывал, Лиза рассказывала… А я даже не позвонила. Простите.

— Да ну, о чем речь… — Лавр совсем стушевался.

— Спасибо за участие во всем этом… ужасе.

— Не за что благодарить…

При этом Лавриков непроизвольно взял руку Ольги и, не замечая того, продолжал удерживать ее в плену собственных пальцев. Образовалась явная заминка. Столкнувшись с его не по возрасту смущенным взглядом, Ольга осторожно высвободила свою кисть и, сама вдруг смутившись, торопливо отвела глаза в сторону.