Сергей Трахименок - Игры капризной дамы

— Мне собираться в Тараканино?

— Да нет, — возмутился шеф непонятливости подчиненного, — штаб создают в Каминске, в СИЗО.

— Но я в отпуске, у меня на руках билеты в Лужбу… меня жена съест, — сказал Внучек, а про себя подумал: и чего бы тебе самому не войти в штаб…

— Федор Степанович, вы же единственный человек — специалист по местам лишения свободы… сбор через полчаса в следственном изоляторе…

— Хорошо, — сказал Внучек, чуть было не выругавшись.

Здесь нужно сказать, что Внучек не ругался матом. Несколько лет назад в одном ксерокопированном издании он прочел статью о том, что известный всему миру русский мат — вовсе не русское изобретение. И возникло сие универсальное и уникальное явление во времена татаро-монгольского нашествия… А значит, пользоваться им было не патриотично…

Внучеку не хотелось сообщать о случившемся жене по телефону, и он попросил ее срочно прийти домой…

Спустя полчаса Наталья появилась в квартире раскрасневшаяся от мороза и предчувствия чего-то недоброго.

— Что произошло? — спросила она с порога.

— Происшествие небольшое… — начал он.

— А при чем тут ты? — безапелляционно заявила Наталья, — ты же в отпуске…

— Ну, сама понимаешь…

— А начальник?

— Он занят, — солгал Федя.

— И что?

— Придется задержаться на сутки… на двое…

— Но у нас поезд в три часа…

Ему хотелось сказать: поезжай одна, я тебя догоню; но жизненный опыт подсказывал, что давать такие обещания нельзя, за этим происшествием может последовать другое или это же продлится не сутки, а вдвое-втрое больше…

— Что же делать? — спросила она.

— Может, все-таки одна поедешь? — спросил он, надеясь, что она откажется.

— Хорошо, — решительно ответила она, — я поеду одна, а ты работай, работай и, может, когда-нибудь орден «сутулого» получишь, им как раз таких как ты награждают…

Такой реакции Федор не ожидал. «Вот тебе и подруга жизни…» Но погасив в себе огонек злости, он только сказал:

— Езжай… ключ я возьму с собой, а ты дверь захлопнешь.

Решив самый трудный вопрос, он направился в СИЗО.

В том, что он вспомнил кличку, не было ничего удивительного. У таких, как Сафонов, она написана на лице, а не вспомнилась в коридоре потому, что Сафонов сидел, наклонясь… и Виктор не разглядел его. Его кличка была Хряк.

— Витя, — сказала Валентина, увидев, что Шнырь еле тащит Сафонова, — помоги…

Виктор поднялся со скамейки, подхватив Сафонова под мышки.

«До чего тяжелый», — подумал он и вдруг почувствовал, что мышцы Сафонова мгновенно превратились в сталь. Сафонов выпрямился и ударил Виктора головой. Удар пришелся Виктору в ухо…

Звон, как от боя настенных часов, раздался в голове начальника тарного цеха, потом его словно закутали в плотное мягкое одеяло, и он перестал что-либо слышать и ощущать.

Очнувшись, он почувствовал сильную боль в левой половине головы и непонятную тяжесть в области поясницы. Повернув голову направо, он все понял. Шнырь и Хряк уложили его и женщин вниз лицом на пол, а сверху положили вверх ножками скамейку, на которой только что сидел Виктор.

«Предусмотрительные ребята», — подумал Виктор, будто это и не его захватили осужденные, а он смотрит приключенческий фильм, сочувствуя героям.

— Я сказал лежать, всем лежать, — жестко произнес Хряк, расхаживая возле голов лежащих, — будете лежать тихо, останетесь живы… Шнырь, дневального!..

Шнырь выскочил в коридор и вскоре появился с дневальным по санчасти — высоким парнем в чистой робе, с аккуратной биркой над одним из нагрудных карманов, на которой была четко видна фамилия, и в шапке, лихо сдвинутой на затылок.

— Видел? — сказал Хряк, кивнув в сторону Виктора и женщин.

— Ага! — ответил тот. Дневальные в зоне — не последние ребята. Он сразу все понял и готов был выполнить все, что скажет Хряк.

— Скажешь дежурному, — продолжал Хряк, — что мы взяли заложников. Ко входу пусть никто не подходит… сунутся — всех кончим!

И Хряк показал дневальному заточку, а стоящий рядом Шнырь движением фокусника вытащил из рукава телогрейки еще две…

Парень кивнул, но Хряка это не устроило.

— Повтори… — потребовал он. Дневальный, путаясь, повторил.

Потом Хряк долго и не мигая смотрел в глаза парня, от чего тот побелел как стена, и прорычал:

— Теперь пошел…

По коридору загрохотали сапоги с подковами, и все затихло. Шнырь закрыл двери санчасти на ключ, взятый у Валентины, оттащил ко входу стол.