Дидье Дененкс - Детектив Франции 7

— Вы посмотрели не все картины, господин Киршнер…

Он быстро перебрал пальцами картонные листы.

— Некоторые из них вполне стоящие…

За последним рисунком показались три цветные фотографии форматом 18 х 24. На одной был изображен Киршнер, лежащий на пляже «Пампелон». Рядом с ним сидела Кандис без бюстгальтера. Киршнер обнимал ее за плечо и целовал шею. На другой фотографии они шли, держась за руки и улыбаясь, по набережной Жан-Бар. Третья была снята на террасе «Мускардена»: Киршнер гладил рукой короткие и жесткие волосы девушки, глядя на нее одновременно отеческим и возбужденным взглядом.

— Я предпочитаю снимки, — сказал Киршнер. — А я принял тебя сначала за идиота.

— Я и есть безумец, — сказал юнец, — безумец без гроша.

Киршнер перевел взгляд с фотографий на лицо парня, пытаясь заглянуть в его смеющиеся бегающие глаза…

— Ты настолько привык к наркотикам, что опускаешься до гнусного шантажа?

— Запрещенный прием, господин Киршнер…

Он вдохнул воздух и продолжал более агрессивным тоном:

— Мы не жадные, вы просто удивитесь низкой цене…

— Посмотрим…

— Господин Киршнер, вы могли бы сами назначить цену, но я уверен, что она превысит нашу и у меня может сложиться впечатление, что мы вас обираем.

Киршнер едва не дал ему пощечину. Он заставил себя расслабиться и улыбнулся парню.

— Может быть, побеседуем об этом в полиции?

— А почему бы и нет? — спросил парень. — Капиталист и клошар, сенсация. — Он быстро прочитал заученный урок: — Передвижная торговля запрещена на всем побережье. Исключение допускается только в отношении художников, продающих свои произведения, если это не принимает той или иной формы вымогательства.

— Сколько? — неуверенно спросил Киршнер, в голове которого зародилась одна мысль, вытеснившая все другие.

— Что, если я скажу: тысяча франков?

— Хорошо, но при одном условии: я передам их в собственные руки мадемуазель Страсберг.

Парень казался совершенно ошарашенным.

— Какое она имеет к этому отношение?

— Ты что, смеешься надо мной?

Он снова чуть не ударил его. Парень это почувствовал, но ему было на это наплевать. Нежное поколение…

— Кандис ничего не знает об этой позорной сделке.

— Я не верю тебе. Скажи ей, что я передам ей деньги завтра в обмен на фото и пленку.

— Вы шутите, господин Киршнер. Я даже не знаю, где найти ее, мы ведь все странствующие…

Киршнер услышал за своей спиной шаги: Марта медленно поднималась с пляжа по крутой тропе, волоча за собой тент. Парень заметил ее на расстоянии шестидесяти метров, и впервые за время всей беседы его глаза приняли сосредоточенное выражение.

— Итак, вы хотите прийти на помощь бедным неудачникам или нет? Не забывайте, что мы — будущее страны. Вы будете вкладывать в будущее?

— Только не по твоему тарифу, а по моему.

— То есть?

— За тираж и печатание — три франка пятьдесят сантимов.

— Вы чудак, — сказал парень.

Киршнер быстро взял фотографии из папки и сунул их в руки парня:

— Отнеси их моей жене, ну, быстро! Что ждешь?

— Вы уверены, что это доставит вам удовольствие?

— Буду с тобой откровенен до конца. Она будет дуться на меня в течение недели, но это не стоит тысячи франков. Это не стоит даже трех франков пятидесяти сантимов.

Неожиданно парень отдал ему фотографии и захлопнул папку:

— Вы выиграли, папаша. Но мы с вами еще встретимся, и нам будет о чем поговорить.

Он уже собирался уходить.

— Мне это доставит удовольствие, малыш. Я люблю молодежь.

Он сунул снимки в карман и пошел навстречу Марте, остановившейся посередине лужайки.

— Кто это был? — спросила она, в то время как он садился в шезлонг.

— Торговец предметами искусства. Ничего интересного…

И он уткнулся в свою газету. Но читать он не мог: строчки плясали перед его глазами. Ему было очень грустно. Он не знал, участвовала Кандис в этом шантаже или нет, и он горел страстным желанием узнать это.

Первые сведения из полиции штата Вашингтон поступили в жандармерию Парижа только через три недели. Они сводились главным образом к подробному перечню предметов, которые Кандис Страсберг вывезла с собой из США. Сравнивая этот список предметов с теми, которые были найдены в рюкзаке при обнаружении трупа, было установлено, что недоставало: фотоаппарата «Полароид»; наручных часов; бумажника и французских франков, которые могла иметь при себе Страсберг; обратного билета на голландское пассажирское судно компании «Стрэт Лайн».