Дидье Дененкс - Детектив Франции 7

— Вы не задавали себе вопроса о том, почему вы должны были убить этого человека?

— А вы думаете, что людей ОАС мучила совесть после того, как они взорвали двенадцать моих друзей тридцатью килограммами взрывчатки? Или когда они бросили гранату в школьный двор? Я видел детей, пострадавших от взрыва. Хорошо, что вам не довелось слышать крики ослепших детишек! В то время я избегал задавать себе подобные вопросы, чтобы не сойти с ума.

— Кто давал вам задания? Теперь вы мне можете сказать, прошло двадцать лет, и это уже история.

— Не уверен в последнем. Так вот, специальной бригадой руководил Андре Вейю, и она входила в официальную полицию, хотя в списках и не значилась. Лучшее тому доказательство то, что это время учтено в моей пенсионной книжке, причем год считался за два.

— Значит, решение об убийстве Роже Тиро принял ваш командир Вейю?

— Во всяком случае, он был в курсе. Руководящая группа бригады полностью соответствовала типу нашей деятельности. Она самостоятельно принимала решения. У Вейю было по меньшей мере три заместителя, но в срочных случаях он все решал сам.

— Чем он занимается сегодня?

— Скоро уйдет на пенсию. После роспуска специальной бригады ему дали место в управлении по уголовным делам в префектуре Парижа. Правительство умеет быть благодарным.

Подошел Ларден. От него пахло как минимум еще двумя анисовыми. Мы попрощались.

Уходя, я как бы невзначай заглянул в гараж, где стоял большой зеленый «мерседес» шестидесятых годов. Не автомобиль, а мечта! Я сказал Лардену:

— Ну и машина! Везет же людям…

— Да нет, инспектор. Пока вы разговаривали в саду, вернулась его жена. Она приняла меня за посланца из больницы. Старику осталось совсем немного. Вы обратили внимание на его лицо? Врачи дают ему три или четыре месяца жизни.

— А ведь не скажешь. Крепкий человек, если знает, что приговорен…

— Он не знает, насколько серьезно болен. Врачи говорят ему о какой-то особой язве.

Мы сели в машину. Бригадир развернул ее и повел к Тулузе. Я оглянулся. У калитки стояла пожилая женщина в сером платье. Мне показалось, что она записывает номер нашей машины.

В тот же день, впервые после отпуска, в участке появился комиссар Матабио. Настроение у него было жуткое. Ворвавшись в комнату и едва поздоровавшись, он присел на край стола и скрестил руки на груди. Должно быть, он очень торопился: я заметил, что один носок его был надет наизнанку.

— Послушайте, Каден, я хотел бы знать, что здесь произошло за время моего отсутствия?

— Ничего исключительного, комиссар, если не считать забастовки могильщиков. — Я хотел выиграть время, чтобы понять, не пожаловался ли Каз на мой визит. — Забастовка длилась неделю, произошло несколько столкновений с семьями, ожидавшими погребения покойников. В остальном — обычная суета. Всяческие жалобы, не хочется рассказывать. Лично я большую часть времени посвятил самому крупному делу месяца — убийству Бернара Тиро. Материалы о моих контактах в Париже и Тулузе готовы…

— Это все? — спросил он с раздражением.

— Да, не вижу ничего более важного.

— Ну а дело об убийстве продвигается?

— Не так хорошо и не так быстро, как хотелось бы. Но кое-что реальное все же добыли. Тиро убит парижанином, примерно шестидесяти лет. Есть заявление свидетеля, заметившего убийцу, когда тот выходил из машины «Рено-30 ТХ» черного цвета с парижским номером. Он следовал за жертвой. Ларден проверил все заправочные станции и гаражи между Тулузой и Парижем, но никто не помнит машину и человека, похожего по описанию на преступника. Причину нападения мы так и не узнали. Юноша ехал в Марокко вместе с невестой…

— Зачем же парижанину ехать в Марокко через Тулузу? Это не самый прямой путь.

— Да, это так. Но Бернар Тиро и его невеста — историки; они заехали в Тулузу для ознакомления с городскими архивами. Два дня я просматривал вместе с Ларденом хранящиеся там документы, но безрезультатно. Зато в Париже обнаружились любопытные вещи. Отец жертвы был убит при весьма загадочных обстоятельствах в октябре шестьдесят первого года, во время демонстрации алжирцев. Могу даже сказать, что он был не убит, а казнен.

— Кем же?

— На первый взгляд его убрали по политическим мотивам, из государственных соображений. Я нашел агента, которому поручили эту работу. В то время этот человек состоял в специальной бригаде, что-то вроде подпольного ударного отряда, созданного министерством для нейтрализации руководителей ОАС и ФЛН. Руководил бригадой крупный чин из префектуры Андре Вейю. Во всех случаях дела прикрыты амнистией.