Сирил Хейр - Жилец (= Арендатор смерти)

— Ты был в Спеллзборо на скачках? — начал он. — Ставил на Неугомонную Девочку на розыгрыше кубка?

— Да уж можете не сомневаться, — ответил Крэбтри, почувствовав себя теперь совершенно непринужденно. — В четверг я получил точную наводку из конюшен, отправился туда в пятницу утром, прихватил все мои бабки. Ни во что не ввязывался, пока не начались большие скачки. Потом поставил уйму денег на Неугомонную Девочку, да еще восемь к одному. Господи, начальник, пока все не закончилось, я не так уж из-за нее и нервничал! На первом круге Девочка клевала воду, я думал, что она придет в самом хвосте. У последнего барьера отстала почти на корпус, но жокей на ходу пригрозил ей хлыстом, и она все наверстала. Ох и подбадривал же я ее, скажу вам!

— А что случилось потом? — полюбопытствовал Маллет с усмешкой.

— Не могу взять в толк, хоть убей, начальник. Следующее, что помню, это я в камере, голова раскалывается, а во рту будто на полу в клетке у попугая. Хотя обо всем этом я услышал в понедельник утром. Такого мне порассказали! И вот впаяли мне эти поганцы пять дней, без права замены штрафом. Хотя платить мне все равно было нечем. Я оказался совершенно пустой.

— Когда же вас выпустили?

— Во вторник утром, сэр.

— Выходит, вы не спешили возвращаться домой?

Крэбтри чертыхнулся при воспоминании об этом, но потом с живописным буйством описал, как пытался вернуться в Лондон на попутном грузовике.

— Я загнал оловянную кружку, чтобы купить себе харч, сэр, — завершил он, — и топал на своих двоих всю обратную дорогу. Во вторник ночью спал под забором…

Маллет погладил подбородок и поджал губы. Когда же заговорил снова, то гораздо больше походил на офицера полиции, чем на свойского парня.

— В любом случае, — сказал он, — тогда вы уже знали, что полиции не терпится снять с вас показания.

— Я прочитал об этом только в «Дейли тойлер», сэр, — возразил Крэбтри. Но неизвестно, можно ли верить газете такого сорта, правда? Вдруг просто коммунистическая пропаганда…

— Вам было хорошо известно, что покойник, которого нашли на Дейлсфорд-Гарденз, — не коммунистическая пропаганда.

— Когда я уходил, его там не было, сэр, — заволновался Крэбтри, ей-богу, не было.

— А когда вы ушли? — спросил инспектор.

— В пятницу утром, сэр, примерно в половине десятого. Не успел я позавтракать, как мистер Джеймс вызвал меня и сказал, что я ему больше не нужен. Выдал мне причитающиеся деньги и еще фунт сверху, чтобы я его помнил. Вот я и ушел, как только прибрался после завтрака…

— Мистер Джеймс говорил вам, что он отправляется за границу?

— Конечно, сэр. Он же посылал меня в бюро путешествий «Брукс», что на Дейлсфорд-сквер, чтобы купить для него билет.

Маллет широко раскрыл голубые глаза:

— Вот как? Билет куда?

— В Париж, сэр. Первого класса, на нью-хейвенский пароход. И велел попросить работников «Брукса», чтобы для него заказали номер в отеле.

— Вы, наверное, не запомнили название отеля?

— Нет, сэр. Какое-то иностранное. Хотя, подождите, он заставил меня записать его, перед тем как я отправился к «Бруксу». Может быть, оно у меня еще сохранилось. — Он порылся в кармане и наконец вытащил смятый клочок бумаги. Развернув его, отдал Маллету.

На клочке бумаги корявыми печатными буквами было выведено: «Отель „Дюплесси“, авеню Мажента, Париж».

Маллет вгляделся в текст, наморщив лоб.

— Это ваш почерк, как я полагаю? — уточнил он.

— Да, сэр. Мистер Джеймс продиктовал мне по буквам, вот так, как вы здесь это видите. Между прочим, вот сейчас мне пришло на ум — я никогда не видел, чтобы он писал что-нибудь сам.

— И когда вы отправились к «Бруксу» за билетами?

— Да вроде как во вторник, сэр, перед его уходом.

Маллет поднял трубку стоявшего возле него внутреннего телефона и кому-то сказал:

— Мне нужно срочно отправить запрос в Париж. И попросите их о любезности — пусть выяснят, прибыл ли кто-то, соответствующий описанию Джеймса, в отель «Дюплесси» в субботу утром. — Он продиктовал адрес и вновь обратился к Крэбтри: — А теперь расскажите мне все, что можете, о мистере Джеймсе.

Но сведения, которые смог сообщить Крэбтри, оказались разочаровывающе скудными. Пожалуй, их лучше изложить словами докладной записки, составленной Маллетом после беседы:

«Описание Джеймса, которое предоставил Крэбтри, расплывчатое, но в основном соответствует описанию Харпера. Похоже, К. на удивление мало видел своего хозяина. В его обязанности входило поддерживать чистоту в комнатах и готовить завтрак — единственное, что Джеймс там ел. По словам К., он был человеком нетребовательным, не выносил в доме женщин. Отказался от предложения, чтобы порядок наводила приходящая уборщица. К.- старый моряк, поэтому управлялся сам со всем, что требовалось. Обычно, согласно заведенному распорядку, приходил в 7.30 утра, подогревал воду для бритья, затем оставлял ее у двери спальни. Джеймс всегда держал дверь запертой. К. никогда не заходил к нему, пока Джеймс не вставал».