Кен Бруен - Убийство жестянщиков

– Я могу остаться.

После того как мы закончили заниматься сексом, она оперлась на локоть и принялась меня разглядывать. Мне захотелось, чтобы комната погрузилась в темноту. Ее пальцы коснулись татуировки, и она спросила:

– Это ангел?

– Да.

– Твой ангел-хранитель?

– Не знаю, я получил это, играя на бильярде.

– Ты выиграл?

– Нет, я проиграл.

Единственное, чему меня научил отец, это играть на бильярде. Он участвовал в местном финале. Я оказался способным учеником. Почти никогда не проигрывал. До моей учебы в Темплморе. Нас отпустили на выходные, и мы направились в центр Дублина. Бильярдный зал на Мэри-стрит имел давнишнюю репутацию. Я побил всех остальных курсантов, когда появился наш сержант. И предложил сыграть. Я уже тогда достаточно соображал, чтобы не играть на деньги, вот мы и играли на что-нибудь другое. У сержанта были закатаны рукава, все руки в татуировках. Он сказал:

– Тебе ведь не нравится, верно, Тейлор?

– Не по мне.

– Ладно, если проиграешь, сделаешь себе одну, идет?

Раз плюнуть, решил я и проиграл. Мы отправились на набережную. Салоны, где делали татуировки, в те времена были убогими заведениями. Из всего, что там предлагалось, ангел был наименее вызывающим. Было ли больно? Чертовски.

Я отправился в магазин, торгующий вещами для солдат и матросов, и купил там теплые свитера с высоким воротом, теплые кальсоны и носки. Продавец, молодой парень лет двадцати, поинтересовался:

– Каких морозов вы ждете?

– Там, куда я направляюсь… очень сильных.

– Что, в Сибирь?

– Нет, скорее в Клэддаф.

Когда я выходил, слегка знакомый голос произнес:

– Приветик.

Я остановился и попытался сообразить, кто это может быть. В его левом ухе болтались четыре серьги. Он сам мне помог, сказав:

– Я тусовался вместе с Кэти, когда она панковала.

– А, вспомнил.

– А вы тот старый мужик… Тейлор, верно?

– Спасибо.

– Она говорила, вы крутой парень.

– Еще раз спасибо.

Я подумал, что он собирается попросить у меня взаймы, поэтому сказал:

– Приятно было встретиться.

– Слушайте, как насчет улета по-быстрому?

Я уже почти отказался, но подумал: не торопись. Я собирался сидеть всю ночь, доза вполне могла облегчить мне задачу. Я сказал:

– Давай.

Не дешево.

Разумеется, наркоман вроде меня немедленно хочет попробовать, посмотреть, как пойдет. У меня уже зубы в деснах плясали от отсутствия кокаина. Я пошел домой и позвонил Кэти.

– Джек, как ты?

– Лучше всех. Как хозяин?

– Мучается.

– Это уж как водится.

– Но он не пытался похмелиться, ничего такого, так что я надеюсь, на этом все закончится. Ты как думаешь?

– Господи, Кэти, ну откуда мне знать? Но у него больше шансов, чем у других.

– Джек!

– Что?

– Так ты не станешь его сманивать?

– Что ты такое говоришь?

– Джек, пожалуйста.

– Я гарантирую, что не стану пытаться его соблазнить.

– Спасибо, Джек.

Клик. Мне хотелось пробить стенку кулаком. Телефон снова зазвонил. Сейчас она извинится.

Киган.

– Ты по мне скучаешь, парень?

– Еще как.

– Я еще немного пошарил по Брайсону, даже с его мамашей покалякал.

– И?

– Верно, ее муж был злобным пьяницей и всячески издевался над мальчишкой.

– Отсюда его ненависть к пьяницам.

– Да… но…

– Что «но»?

– Я не думаю, что это он.

– Да ладно тебе, Киган, когда ты был здесь, ты готов был его подставить.

– Послушай, Джек, я терпеть не могу ошибаться. И его мать, и другие говорят, что он постоянно врал, что сделал что-то, чтобы привлечь к себе внимание. Тут еще такая штука: может, он и ненавидит алкашей, но он сделал им много добра, действительно помог некоторым.

– Извини, Киган, но этот гад прислал мне руку.

– Настоящую?

– Нет, из пластика, но можешь мне поверить, шок был сильным.

– В этом-то все и дело, Джек. Он заигрывается и нуждается в хорошем пинке, вот и все.

– Киган, Лондон повлиял на твою головку. Это он.

– Слушай, Джек, тут еще много всего…

– Мне пора идти, Киган.

– Джек, пожалуйста, подумай над моими словами.

– Уже подумал. Я должен идти.

Клик.

Вечная история с этим Лондоном: постоянно сеет сомнения в твоей голове. Надо зазвать Кигана назад, починить ему головку.