Кен Бруен - Убийство жестянщиков

– Уже вернулся.

– Приятно слышать, Джек.

Я с удовольствием уселся в одно из глубоких кресел, стоявших в холле. Сидя в таком кресле, ощущаешь себя шишкой.

Прибыла Лаура в коротком черном пальто. При виде ее ног можно было умереть. Я заметил, что портье оценил ноги по достоинству. Я встал, она меня поцеловала и сказала:

– Сто лет тебя не видела.

Она сняла пальто и осталась в черной кофточке и черной же юбке. Я сказал:

– Господи, ты выглядишь потрясающе.

– Все для тебя, Джек.

Подошел портье и спросил:

– Твоя дочь, Джек?

– Точно, сейчас как раз каникулы между семестрами.

Лаура заказала шерри, а я «Джеймсон». Пора было начинать вечер.

Портье, стараясь загладить неловкость, предложил:

– Может быть, вам будет удобнее в баре?

– Нет.

Я рассказал Лауре про «Бейли». Она сказала:

– А, субботние танцульки. Мой папа сюда ходил.

Оп-ля!

Мы еще немного выпили и поднялись, чтобы идти. Портье отвел меня в сторону:

– Джек, я ничего такого не хотел сказать.

– Забудь.

– Мне вовсе не хотелось бы обижать полицейских.

Я не стал его поправлять. Кроме того, это доказывало, что, вопреки общепринятому мнению, портье знают далеко не все.

Мы с миссис Бейли радостно поздоровались. Она спросила:

– А это кто?

– Лаура Нилон.

– Очень приятно.

Лаура отправилась в дамскую комнату, а миссис Бейли сказала:

– Я слышала, ты женился.

– Да, но не на Лауре.

– Я так и подумала. Для жены она слишком хорошо к тебе относится.

Ирландская лесть лучшего образца. Что-то в ней льстит, но что-то и укоряет. Так или иначе, не дает расслабиться. Она добавила:

– Я не держала тебя за танцора.

– Я и не танцор.

Оркестр меня не разочаровал. Наличествовали и белые блейзеры, и синие штаны. Всем музыкантам было уже далеко за пятьдесят. Нельзя сказать, что они с этим смирились. На всех были жесткие темные парики. А зубы? Да за такие зубы умереть можно.

Они взялись за дело всерьез. Особо усердствовали трубы. Разумеется, репертуар самый массовый. Они где-то что-то слышали и тут же играли, причем со старанием, достойным лучшего применения. От Роя Орбисона, через «Тени» (с реверансом в сторону «Иглз») до Даниеля О'Доннелла. Это был концерт «По заявкам больных» вживую. Обычный порядок: быстрый танец, белый танец, затем снова в темпе. Время от времени пел одинокий вокалист. Сцена погружалась в темноту, прожектор высвечивал певца. Он стоял опустив голову, а голос объявлял:

– Дамы и господа, Элвис Пресли.

Или Крис де Бург, или даже Бадди Холли.

Разумеется, каждый раз один и тот же певец. У него был такой голос, что на передачу «Мы ищем таланты» его не пустили бы даже зрителем. В середине вечера оркестр пошел отдыхать. Как и все остальные, музыканты устремились к бару. Уж так мне не повезло, что я оказался рядом с вокалистом. По нему ручьями тек пот. Он, задыхаясь, спросил:

– Ну как?

– Купить вам выпить?

– Нет, нас тут бесплатно поят.

– Вы это заслужили, замечательное шоу.

– Спасибо, это последнее перед турне.

– Турне?

– Ну да, Канада, потом два месяца в Лас-Вегасе.

Я пытался сдержать дрожь и сказал:

– Повезло.

– И у нас скоро выйдет альбом.

– Да, и как же называется?

– «Величайшие хиты».

У меня хватила такта не спросить: «Чьи?»

Он взял поднос с напитками и сказал:

– Очень может быть, что нас покажут в «Шоу в самый поздний час».

– Я буду держать за вас пальцы скрещенными.

– У нас получится.

– У вас уже получилось.

Он был очень доволен. Когда я попытался заплатить за выпивку, он сказал, что это пойдет на счет оркестра.

Бывают моменты, когда тебе везет, ты радуешься тому, что жив. Это был один из таких моментов. Я станцевал три танца, умудрился два сплясать медленно. В медленном танце вы можете притвориться. Прижимайте к себе партнершу и старайтесь не наступать ей на ноги, вот и все. А быстрые танцы – настоящий кошмар. Я стараться делать вид, что знаю какие-то па. Одна женщина как-то сказала:

– Ты учился танцевать в шестидесятые.

Такие утверждения вы не ставите под вопрос. Потому что не хотите получить ответ.

Лаура, разумеется, танцевала прекрасно. Пока я с трудом переступал с ноги на ногу, а по телу струился пот, голос в моей голове орал: «Жопа с ручкой». Когда мы все поднялись под звуки национального гимна, я поклялся себе: никогда больше.

По дороге домой Лаура взяла меня под руку и сказала:

– Все было чудесно.

Когда мы пришли, она улыбнулась и сообщила: