Уильям Бернхардт: Смертельное правосудие

- И вы активный член многих профессиональных организаций, занимающихся данными проблемами?

Эксперт, похоже, получал удовольствие, щеголяя громкими названиями и своими научными заслугами.

- Да. Я также делегат Национального конгресса Северной Америки по проблемам окружающей среды.

- Думаю, мы не будем утомлять суд перечислением всех ваших званий и заслуг.

- Ну... если вы так считаете... - пробурчал доктор Линдстрем себе под нос.

- Вы также заведуете кафедрой в Университете Оклахомы, правильно? продолжил Бен.

- Да, мне посчастливилось получить кафедру Джона Тейлора Росса.

- Но основную часть вашего дохода составляет отнюдь не университетская зарплата, не так ли?

Доктор помолчал в замешательстве, затем неуверенно начал:

- Я... не знаю, что вы...

- Я имею в виду ваш заработок в качестве эксперта ответчика.

- Время от времени меня действительно приглашают проводить экспертизы...

- Причем экспертизы всегда проводите именно вы, когда группы правого толка или крупные бизнесмены собираются строить какой-либо объект.

Энглин вскочил с места:

- Протестую!

Судья Харт кивнула:

- Протест принят.

- Ваша честь, - обратился к судье Бен. - Я лишь пытаюсь показать, что за последние три года ответчик двенадцать раз оплачивал тестирование с заранее заданными результатами: все эти экспертизы утверждали, что планируемые предприятия совершенно безвредны для окружающей среды, и лишь потом обнаруживался тот ущерб, который построенные объекты наносят природе.

- Ну так докажите свои утверждения в перекрестном допросе, - сказала судья Харт, - это будет куда лучше, чем произнесение пространных речей.

- Конечно, ваша честь. Я готов начать. - К Бену вернулась уверенность. Если он чему-то и научился за годы своей практики, так это чувствовать момент, когда следует переходить в наступление. - Доктор Линдстрем, я бы хотел, чтобы вы сначала посмотрели один документ.

Эксперт уткнулся в свои бумаги, суть которых он только что подробно изложил суду.

- Нет, нет, доктор, - остановил его Бен. - Я хочу показать вам новый документ.

Он взял рекламный шит, до этого момента лежавший на столе, и, пройдя через зал, установил его на пюпитре. Большую часть щита занимала фривольная фотография привлекательной блондинки в белом вечернем платье.

Энглин снова вскочил со своего места и нервно крикнул:

- Протест, ваша честь! Какое отношение может иметь этот рекламный щит к вопросу о влиянии нашего предприятия на окружающую среду?

Судья Харт поправила пальцем очки.

- Должна признаться, я тоже несколько озадачена...

- Очень скоро вы поймете связь, - заверил судью Бен.

Но Энглин не успокоился:

- Ваша честь, я настаиваю на снятии вопросов, не имеющих непосредственного отношения к делу.

- Кто знает... Жизнь любит преподносить сюрпризы, - ответила судья. Давайте вернемся к допросу и посмотрим, что из этого получится.

Удрученный Энглин уселся на место.

Бен продолжил допрос.

- Доктор Линдстрем, знаете ли вы женщину, изображенную на этой фотографии?

- Хм... я полагаю, это Джин Харлоу.

- Совершенно верно. И вы хорошо знакомы с мисс Харлоу, не так ли?

Лицо Линдстрема все больше вытягивалось.

- Я... знаком с ней, да...

- А можете ли вы объяснить суду, каким образом произошло ваше знакомство?

- Я... хм... я сам... был Джин Харлоу.

- Простите. - Бен обернулся к присяжным заседателям. - Мне кажется, уважаемый суд не вполне понял вас. Что вы имели в виду?

- Я был Джин Харлоу. В прошлой жизни.

Краем глаза Бен заметил, как Энглин буквально подскочил на стуле.

- В прошлой жизни? Видите ли, доктор, некоторые члены суда, возможно, не знакомы с концепцией "прошлой жизни".

Будьте любезны, объясните нам, что означают ваши слова?

Доктор Линдстрем повернулся лицом к судье Харт и к присяжным заседателям.

- В 1937 году, - начал он, - у Джин Харлоу произошел разрыв мочевого пузыря. За год до этого, во время медового месяца, бывший муж Джин зверски избил ее, нанеся тяжелые повреждения почкам. По-видимому, больные почки, не выдержав нагрузки, спровоцировали разрыв мочевого пузыря. К несчастью, моя... э-э... ее мать была фанатичной сектанткой и не разрешила никакого медицинского вмешательства. Джин с ужасными болями, абсолютно беспомощная, лежала в своей спальне, и с каждым часом ей становилось все хуже и хуже.

Но тут вмешался ее жених, Уильям Пауэлл. С несколькими друзьями он ворвался в дом, забрал Джин и на руках отнес ее в больницу. - Линдстрем вздохнул. - Уильям Пауэлл!.. Какой это был мужчина!