Юрий Михайлик - При странных обстоятельствах

Марина вроде и не спорила. И привычки у нее такой не было — спорить. Она слушала, кивала, вставляла какие-то слова, а потом само собой оказывалось, что все вы обдумали, все решили совсем не так, как раньше, а как раз так, как Марина считала правильным. И про кафе она была со всем согласна, это сам Игорь уже думал, что там и жарко, и тесно, и готовят плохо, и украдут много…

Дома справлять именины не хотелось. Однокомнатная квартира, а в такой тесноте что-нибудь обязательно сломают или испортят. Марина домой гостей звала редко и неохотно.

И как-то само собой вышло, что праздновать удобнее всего у тети Агаты на даче и что с ними примерно уже договорено, они не возражают, наоборот, только рады, и тетя Агата поможет накрыть и убрать, да и не так жарко, море рядом.

Игорь только улыбнулся. Марина была великий дипломат, это уж ясно — ее не переспоришь. Умеет жить с людьми, умеет на своем поставить без крика, без скандала. И себя может поставить. И тоже без крика. Ну, вот кто она была для той же тети Агаты, для дяди Сережи? Ноль без палочки, двоюродная племянница, пришей кобыле хвост, домработница приходящая — за харчи да из милости. Уже и медучилище кончала, а все еще с Машкой возилась, все еще покрикивали на нее — принеси, убери. А Игорь? Когда они семь лет назад поженились, он же ясно читал в глазах тети Агаты: вот так парочка, работяга несчастный да дурочка деревенская. Наплодят детей и одалживай им всю жизнь — от аванса до получки. А вот поднялись за семь лет! Кто они теперь для дяди Сережи и тети Агаты? Самые родные люди, самые близкие. И ровня во всем. Вот так. И все правильно.

Смешно сказать — семь лет назад вот эта дачка казалась Игорю чудом из чудес, богатством, символом процветания. А потом стал думать — ерунда, дачка у дяди Сережи хиловатая, люди совсем по-другому живут. И снова свою глупость показывал. Только теперь и понимает Игорь. Не богатство эта дача, не бедность, а признак разума. Дача в самый раз, никакую другую умный человек в кооперативе заводить и не должен, тут забора нет, чужих глаз полно. А так все скромно и достойно. Мудрый мужик дядя Сережа.

Для себя Игорь планировал иначе. Надо купить не дачу, а частный дом в дачном районе. И там уже оборудовать все по высшему классу. Даже сауну. Все можно, были бы деньги да желание. Но пару лет придется, конечно, обождать, тут Марина права.

С внезапным раздражением вспомнил Игорь про Степу. Степа — и тут Марина тоже оказалась права — становился проблемой. Никаких доводов не слушал, злился, пил, а спьяну мог нагородить такого — не расхлебаешь…

Что делать со Степой, Игорь не знал, зато знал, что машину надо брать уже сейчас. Без тачки — как без рук. Хотя покупать надо тонко, одолжить немного. Хоть у дяди Сережи взять пару тысяч на всякий случай.

— Не скучаешь?

Аж присвистнул от удивления: в черных блестящих брючках “диско” — и когда только купила, ничего про них не знал, — в красной американской кофте, в черных “лодочках” лакированных, косынку сняла — прическа люкс, не зря Юлик столько дерет, знает свое дело. Вышла жена — экстраультрасупершик! Игорь улыбался молча, и она ему улыбалась, довольная. Конечно, не в “фирме” дело и не в том даже, что все у нее на месте, все как надо, не в том дело, что в тридцать ей редко кто двадцать пять даст, а дело все в том, что это жена — г на все времена. Мариша, женуля, роднуля, кореш, умница…

Первые годы буквально тряслись над каждой копейкой — ничего себе не позволяли. Но без скупости. На хорошие вещи Марина денег не жалела. Бережливая, но не жадная. И что главное — по характеру она домашняя, прямо кошка, дом для нее — все. Когда квартирку эту выменяли, она ее по плиточке кафельной, по парке-тинке вылизывала. Но знает — жить все равно с людьми. Помнит про это. И в поликлинике ею не нахвалятся, что ни праздник — премия, и все Марина Петровна, Марина Петровна.

На аллее послышались шаги, Игорь лениво поднялся навстречу гостям. Но были это не гости совсем, а, наоборот, — сам хозяин. Сергей Палыч, дядя Сережа. Ручки коротенькие раскинул, подкатился колобком, и тут они обнялись. Крепко. И почувствовал Игорь — хоть дядя и непростой человек, но это все искренне, уважает он Игоря, а это покрепче родства!

— Ну-к скажи свое веское, — отстранился дядя Сережа, достал из кармана пакетик, таинственную мину состроил.

Игорь зашуршал бумагой. На ладони оказалась небольшая деревянная коробочка. Открыл — ожерелье из темно-красных камушков.

— Гранаты, — сказал дядя Сережа. — Семьдесят пять рублей камешки.