Юрий Михайлик - При странных обстоятельствах

Все это было так просто и убедительно, что переживания Вали Портнова показались Игорю пустыми глупостями. Просто Валечке кажется, что пятьсот в конверте — предел мечтаний для любого человека. А Аркадий еще что-то свое в жизни знает. Может, там он почуял другие деньги? Умный человек везде найдет.

В общем, проблемы Аркадия Игоря сейчас не занимали. Гораздо важнее и интереснее- было другое: то, что предстояло сделать на этой неделе. На этой — не откладывая. День Игорь уже назначил — пятница. И со Степой принципиально договорился. Ничего особенного и выдумывать не пришлось: на халтуру в Бекетово Валя подбивал их уже давно. Дел там было на две недели: смонтировать коробку кормозапарника на ферме. Деньги колхоз выкладывал наличными. А Степе Игорь еще и объяснил, что там-то, в Бекетове, и сделают они потом свой последний “скачок”, а пока надо уговориться о работе и хорошенько все выяснить: с конторой, с подходом к кассе, с распорядком работы, выплаты денег.

— Поедете с Митей, — сказал Игорь. — Уговоритесь про работу, так чтоб в конце августа мы приехали.

— А ты? — Степа, конечно, не удержался от этого вопроса, и тут Игорь его и купил.

— Понимаешь, — сказал он доверительно, — машину мне надо брать. На твоей в Бекетово мы уже не сделаемся, хватит, примелькались.

— Так что же, — Степа сразу и клюнул, — мне, значит, деньги тратить нельзя, а тебе можно так что ли?

— А я и не трачу, — улыбнулся Игорь. — Я на машину одалживаю у Сергея Павловича. Вот такой компот. И Степа угомонился. Все было в норме — и то, что едут они с Митькой, а Игорь остается, и то что в пятницу-субботу договорятся окончательно с колхозным начальством, и вечером, по холодочку, домой — на воскресенье.

И когда все так аккуратно сложилось, Игорь почувствовал тревогу.

Раньше они с Мариной все обговаривали вдвоем. Искали уязвимые места. Снова и снова проверяли свои построения на прочность. Теперь вроде бы никаких таких мест не было, задумано все точно. Главное — даже если в первый раз не получится, никакого риска. И можно смело попробовать во второй. Все происходит само собой, следов нет. И близко никого нет.

А все же что-то Игоря мучило, не давало покоя.

Он сидел на кухне, пока не услышал знакомую музыку — фильм уже кончался, звучала бравурная мелодия финала. Тогда он вошел в комнату и увидел на глазах жены слезы.

— Что это ты? — спросил. — Так тебя проняло?

— Да не о том я, — сухо ответила Марина. И Игорь понял: это она все по Митьке плачет. Прощается с братом. Конечно, такое для Марины — словно кусок сердца оторвать. Да и сам Игорь переживал. Если б можно было обойтись! Если б можно было просто наплевать и забыть. Но что сделаешь? Степа все равно сорвется — это факт. Степа себе дорожку определил сам. А потом уже и Митьку приговорил. Если уж рубить концы, так сразу оба. И нет нужды больше рисковать, того, что спрятано, хватит на Игоря и Марину. И все одним махом кончится навсегда.

— Ты о чем думаешь? — спросила Марина.

И вдруг Игорь понял, что его мучило целый день.

— Слушай, а если Степа Вальке все-таки сказал про деньги?

— Сказал так сказал. — Марина отнеслась к этому чрезвычайно спокойно. — Ну, подумай сам, откуда у него могут быть такие деньги?

— А если он сказал — с каких?

— Нет, — она задумчиво покачала головой. — Этого он ей сказать не мог. Ты Степу совсем не знаешь.

— Ты, что ли, его лучше знаешь? — удивился Игорь.

Марина не ответила, она достала с полочки над диваном кассету, посмотрела название, щелкнула кассетой, вгоняя ее в магнитофон. Тихая музыка полилась сразу же — два мужских сладковатых голоса напевали в медленном, качающемся ритме. Марина несколько минут следила за переливом мелодии, потом потянулась, как кошка, и сказала:

— А женщины всегда тоньше понимают других людей. У Степы, Гоша, была одна-единственная мечта — с Валькой своей развязаться. Он ведь и с тобой пошел только поэтому. И ей ничего про эти деньги, конечно, не сказал и сказать не мог. А если бы сказал, завяз бы с ней навсегда.

— А почему ты так думаешь?

— Если б ты на них внимательно посмотрел, ты бы и сам так думал. На Степе это все вот такими буквами написано.

Игорь отметил про себя, что про Митьку она больше не говорит. Старается и не говорить, и не думать. Решено, подписано — и точка, нечего себе сердце рвать.

— Ты дяде Сереже звонила? — спросил Игорь.

— Звонила. Он сказал, что в пятницу в два ждет тебя.

— Это ты ему про пятницу сказала?